Мертвый кортеж - [32]

Кротовски, заслышав о гибели цветочника, тихо присвистнул.

— Сочувствую, Гиллиган, — зомби легонько коснулся моей руки: его пальцы были холодны, точно лед, но я сдержал гримасу неудовольствия, понимая, что Бен хотел меня приободрить, а не обидеть. — Но не отчаивайся. Слезами делу все равно не поможешь.

— А тут уже ничем не поможешь, — угрюмо пробормотал я. — Ему проломили башку, старик, и мозг умер раньше, чем он доехал до морга. Я не смог вытянуть из него ни слова.

— Хреново дело, — констатировал Бенджамин, почесывая скулу с изображением указки и очков.

— Хреновей некуда, особенно если учесть, что иных улик у следствия попросту нет. Кто-то швырнул в него кирпичом и смылся. Ничем не напоминает заказное убийство, верно? Однако проделано все донельзя чисто…

Я рассказал Бену о недавнем визите в «Букетную долину». Он слушал как обычно внимательно, не перебивая, лишь изредка кивал, соглашаясь с моими догадками.

— Что тебе сказать, признаться, даже не знаю, — медленно произнес Кротовски, убедившись, что я закончил. — Складывается впечатление, что кто-то безумно хочет насолить Мохнатому Тони и, прицепом, управлению полиции, стравив гоблинов и людей.

— Я грешу на Каталину, — нехотя признался я.

— Да уж, для Бычары план чересчур мудреный, — усмехнулся Бенджамин. — Хотя его тоже нельзя недооценивать.

— Я исходил из того, что Цветочный бульвар куда ближе к Востоку, чем к Западу, — объяснил я. — Иначе говоря, хаос на северо-востоке отвлекает внимание от северо-запада, чем Каталина, надо думать, не преминет воспользоваться.

— А я тебе скажу, что это запросто может быть Пересмешник. Пока на Севере пожар, никто не ждет неприятностей с Юга.

Я кивнул, мрачно глядя в стену напротив. Масса версий, одна другой интересней, но никаких улик, кроме пресловутой записки, оставленной будто нарочно, у нас не имелось. Сомнений в том, что мы столкнулись с умелой провокацией, практически не было, но осознание этого ни на йоту не приближало наш чудной тандем к нахождению главного виновника поглотившей Север кутерьмы.

— Вообще, записку ты, конечно, сжег не зря, — отметил Кротовски, нарушая неловкую паузу. — Пусть это «не по-полицейски», но с точки зрения здравого смысла, безусловно, лучшее решение из возможных. Это «Око за око» просто взорвало бы газетные заголовки. Жадные до сенсаций репортеры не дали бы решить вопрос мирно… Кстати, я немного не понял: капитану ты об этом послании сказал?

— Нет, — пряча взгляд, буркнул я. — О нем известно только тебе и мне.

— О… — голос Бенджамина предательски дрогнул. — Что ж, спасибо за доверие, Гиллиган. Но не думаешь ли ты, что обманывать босса, мягко говоря, нехорошо?

— Шефу и без того придется врать прессе о спешном отъезде Кайла в Паркстон, — поморщился я. — Не хочу втягивать его еще и в эту ложь.

— Тоже верно, — согласился Кротовски. — Что ж, как знаешь. Желаешь нести это бремя в одиночку — пожалуйста. Не могу тебя за это осуждать.

— Вот и хорошо. А теперь давай временно оставим дело Кайла в покое и сосредоточимся на другом, не менее важном деле — речь, как ты наверняка догадался, о вечерней операции в порту.

Зомби охотно кивнул, и я продолжил:

— Хорошенько все обдумав, я пришел к выводу, что тебе сегодня лучше там не светиться. Не потому, что ты можешь что-то испортить, — спешно добавил я, видя разочарование Бена. — Просто не вижу большой необходимости рисковать.

— Тебе видней, — пожал плечами Кротовски. — Но хоть планом ты со мной поделишься?

— Да плана, по сути, и нет. Расположимся в одном из магазинчиков неподалеку от пирса и, когда корабль причалит, накроем ублюдков. Как-то так.

— Сколько возьмешь людей?

— Человек двадцать — тридцать. «Птенцов» там, надо думать, будет целая орава, — не каждый день в город приходит артефакт из Дикого края — так что лучше перестраховаться.

— А что насчет Пересмешника? Думаешь, он объявится?

— Честно сказать, долго ломал голову на этот счет, но так и не пришел к однозначному выводу, — признался я. — С одной стороны, чего ради ему светиться рядом с запретным грузом — он, может, и псих, но не идиот, должен понимать, что, если его застукают с артефактом в руках, ни один адвокат уже не избавит пернатого от полосатой робы. С другой стороны, если это действительно ценнейшая вещь, Пересмешник вряд ли захочет иметь дело с лишними посредниками. Слухами земля полнится, а он ведь параноик, каких поискать. В общем, я, конечно, готовлюсь к худшему, но чем Вирм не шутит? Глядишь, и слопаем крупную рыбу.

— Ну что ж, посмотрим, чем дело кончится, — сказал Бенджамин.

На том наша встреча подошла к концу. Попрощавшись, я развернулся, чтобы уйти, когда он внезапно спросил:

— А что же кладбище? Все-таки сходил?

— Нет, — помрачнев, ответил я. — Лучше потом, когда все уляжется, навещу их. В спокойной обстановке.

Мертвецов мне и без того хватает, хотел добавить я, однако вовремя спохватился и промолчал: таковая формулировка вполне могла обидеть моего покойного друга.

Так мы и расстались — без лишних слов.

* * *

Дом Каталины находился буквально в паре кварталов от моего, поэтому я не долго сомневался, нанести ей визит сегодня или все-таки отложить его до завтра. Это было дельце из разряда «зайти по пути» — вроде как брел мимо бакалеи и решил купить петрушки. Целенаправленно бы не пошел, а так, между делом, — почему бы и нет? Вот и я свернул к дому Западной Лисицы ровно по той же причине.