Тут заговорил Диринг. Заговорил впервые после того, как крикнул Бонни, чтобы та заткнулась. И это было скорее утверждение, а не вопрос:
– Значит, вы слышали все, что говорилось в этой комнате?
– Все записано на пленку, – учтиво заверил его Гарсиа. – Он взял микрофон и заговорил в него: – Можете выключить микрофон, ребята. Возможно мы не сможем использовать эти записи на суде, но я сомневаюсь, чтобы это было необходимо. У меня такое чувство, что наши канарейки сразу «запоют».
Бывшая покойница тяжело дышала и смотрела на Моралеса.
– Ну, не стой идиотом! Защити меня! Пристрели его и выведи меня из этого проклятого дома!
Моралес перевел взгляд с Бонни на безучастных полицейских в дверях и бросил револьвер на софу.
– Ничего я больше делать не буду. Хватит с меня!
Бонни непристойно выругалась, прижала к себе дипломат и сделала несколько быстрых шагов в сторону коридора и сразу же остановилась.
– Тут, кажется, все забито полицейскими, – прошептала она. – Но меня вы в тюрьму не упрячете. Я не позволю этого! С меня хватит и девяти месяцев. Все еще продолжая прижимать к себе дипломат, она повернулась с грациозностью танцовщицы и стала подниматься по лестнице на второй этаж.
– Пусть уходит, – вздохнул инспектор Гарсиа. – Все равно от нас никуда не уйдет.
Внимание мужчин было обращено на Бонни и никто, кроме Герты, не следил за Дирингом.
– Осторожнее! – крикнула Герта, но было уже поздно.
Прежде, чем кто-либо успел сделать движение, Диринг схватил револьвер Харта, лежащий на столике возле него. Лицо старика дышало злобой.
– Получай за любовь, дорогая! – выкрикнул он и выпалил в Бонни всю обойму.
Пули отбросили ее на перила лестницы. Под тяжестью ее тела, они надломились, а битком набитый деньгами дипломат раскрылся. Какое-то мгновение она удивленно стояла, держась обоими руками за перила, и упала вниз.
На какой-то миг показалось, что она парит в воздухе. Затем раздался удар об пол, и сверху на тело Бонни, словно зеленый дождь, посыпались деньги из дипломата.
Некоторое время царила полная тишина. На лице инспектора Гарсиа был написан ужас. Харт ощутил руку Герты, которая судорожно схватила его за локоть.
– Может быть, нам можно уйти отсюда? – едва слышным голосом спросила она.
Харт взглянул на стоящего истуканом инспектора Гарсиа. Наконец, он очухался, взял револьвер из руки Диринга и передал его подчиненному.
– Не вижу причин вас задерживать, – проговорил Гарсиа в ответ на молчаливый вопрос. – Конечно, некоторые детали еще нуждаются в объяснении, но все потом. Вы должны будете дать свидетельские показания нам и мексиканской полиции, но ордера на арест аннулируются. Вы можете идти, поскольку обвинение с вас снимается. Можете считать, что вы снова стоите за прилавком и продаете слабительное.
– Большое спасибо! – кивнул Харт. – Огромное вам спасибо!
Когда они уже почти дошли до двери, Гарсиа крикнул им вслед:
– Да, еще одно, Док…
– Да? – обернулся Харт.
– На вашем месте я бы занимался только продажей лекарств, а вести следствие предоставьте нам – профессионалам.
– Так я и сделаю, – заверил его Харт.
Выйдя на свежий воздух, он ощутил облегчение. Луна уже скрылась за горизонтом, но все небо было усыпано звездами. Харт положил руку на талию жены, и они медленно направились к машине.
