Мертвые львы - [83]
– А почему именно Апшот?
Если бы Кэтрин осталась в кабинете, то наверняка сказала бы: «А почему нет? Должны же они где-то обитать».
– Если бы это было где-то еще, я бы спросил: «А почему именно там?» – продолжал Лэм.
Но они обитали не где-то еще. Они обитали именно в Апшоте.
А тот, кто решил, что им там самое место, мыслил кремлевским умом в кремлевской голове. Такие люди не выбирают, чем бы позавтракать, не взвесив сначала все возможные последствия. Значит, Апшот выбрали по какой-то неизвестной причине, а не воткнули булавку в карту наобум.
Закрыв глаза, Лэм представил себе военную топографическую карту, которую ежедневно изучал с тех самых пор, как отправил Ривера Картрайта на задание. Апшот – крошечная деревушка, окруженная городками и поселками побольше, ни один из которых не имеет стратегического значения; все они угнездились в английской глубинке и представляют интерес лишь для заезжих туристов и фотографов. Здесь покупают антиквариат и дорогие свитера. Сюда переезжают, устав от жизни в городе. Именно такие уголки вспоминают, представляя себе типичные виды Англии, сразу вслед за Букингемским дворцом, Биг-Беном и матерью всех парламентов.
Точнее, поправил себя Лэм, именно такие уголки представят себе кремлевские умы в кремлевских головах, если подумают об Англии.
Он шевельнулся, выпрямился на стуле. Налил себе еще виски и выпил – два действия как две половинки одного непрерывного жеста. Потом ощупал воротник, убеждаясь, что так и сидит в плаще.
Было поздно, но Лэм не спал. А если он не спал, то не видел и причин, по которым должны спать другие.
Ему надо было свериться с русскими мозгами, поэтому он вышел из Слау-башни и направился на запад.
– Что-что? – переспросил Ривер.
Кэтрин повторила сказанное.
– Половина названных тобой фамилий: Баттерфилд, Хедли, Троппер, Мор…
– Троппер?
Помолчав, Кэтрин спросила:
– А что такого с Троппером?
– Нет, ничего. А кто еще?
Кэтрин огласила весь список: Баттерфилд, Хедли, Троппер, Морден, Барнет, Сэлмон, Уингфилд, Джеймс и прочие, всего семнадцать фамилий. Ривер встречался почти со всеми. Уингфилд… С Уингфилд его познакомили в церкви Святого Иоанна. Старушка лет восьмидесяти, с виду как птичка: блестящие глазки, острый носик. Когда-то работала на Би-би-си.
– Ривер?
– Да, слушаю.
– Мы думали, что мистер Эл приезжал в Апшот на встречу со связником. То есть с любым из них, Ривер. Похоже, что агентурная сеть цикад существует на самом деле. Прямо там, прямо сейчас.
– А Томми Молт в списке есть? Молт, эм-о-эл-тэ.
В трубке послышался шелест распечатанных страниц.
– Нет, – ответила Кэтрин. – Молта нет.
– Ну, так я и думал, – сказал Ривер. – Ладно. Как там Луиза?
– Все так же. Завтра обеспечивает безопасность на встрече в верхах. Для твоего старого знакомца Паука Уэбба и его русских. Вот только…
– Что?
– Лэм раздобыл сведения о женщине, чья машина сбила Мина. Судя по всему, Псы поторопились, объявив аварию случайностью.
– О господи! А Луиза об этом знает?
– Нет.
– Кэтрин, присмотри за ней. Она ведь решила, что Мина убили. Если получит доказательства, то…
– Хорошо. Откуда ты знаешь, что она так решила?
– Потому что я и сам бы так решил. Ладно. Я буду действовать осторожно. Хотя, в общем-то, Апшот выглядит в точности как на карте – деревушка в глубинке, живописные пейзажи.
– Родди пока не закончил проверку. Я с тобой еще свяжусь.
Ривер еще немного постоял в темноте. Келли, подумал он. Келли Троппер… Наверное, ее отец; он ведь раньше был известным столичным адвокатом. Именно такую легенду для агента глубокого внедрения придумали бы в Кремле. Но его дочь родилась после падения Берлинской стены. Нет никаких причин считать Келли частью агентурной сети. Неужели в этой деревушке взрастили новое поколение бойцов невидимого фронта холодной войны? А для чего? За что им сражаться? За возрождение Советского Союза?
За окном Томми Молт плеснул себе еще водки, вытащил что-то из кармана и сунул в рот. Потом отхлебнул из стакана. Из-под красного колпака комично торчали седые пряди. На скулах, туго обтянутых кожей, серебрилась щетина. Глаза живо блестели, но сам он выглядел донельзя усталым. Лихо заломленый колпак вносил фальшивую ноту в общую картину.
Ривер обернулся к ангару. На огромных дверях, выходящих к взлетной полосе, висел замок, но в боковой стене обнаружилась незапертая дверца. Ривер вошел и прислушался; ангар отозвался гулкой пустотой. Ривер обвел его лучом фонарика – ни шорохов, ни улепетывающих зверьков. Из теней проступали очертания самолета. «Сессна-скайхок». Ривер никогда не видел его вблизи, зато часто замечал, как он бороздит небо над Апшотом и с земли выглядит маленьким, будто игрушечным. Самолет оказался не слишком большим: примерно в полтора человеческих роста высотой, втрое больше в длину. Одномоторный, на четыре посадочных места, белый с синей окантовкой. Ривер дотронулся до крыла: холодный металл таил обещание жара, потенциального жара. Тут-то Ривер и осознал, что именно на этом самолете летала Келли. Этот факт был известен ему и раньше, но лишь сейчас он полностью его прочувствовал.
Центральная часть ангара пустовала, какие-то вещи были сложены под стеной. Ручка тележки торчала, как голова лошадки-качалки. На тележке виднелся какой-то груз, накрытый брезентом и обвязанный бельевой веревкой. Ривер сжал фонарик зубами, с трудом развязал узел и приподнял угол брезента. Он не сразу сообразил, что именно сложено на тележке – штабель мешков, по три в ряд. Он дотронулся до мешков. Как и самолет, они были холодными, но таили такой же потенциальный жар.
Мика Геррона называли «Джоном Ле Карре нашего времени» и новой надеждой британской литературы, сравнивали с Рэймондом Чандлером и Кингсли Эмисом, Ивлином Во и Грэмом Грином, Элмором Леонардом и Джозефом Хеллером. Герроновские романы – это «смешная, на грани фарса, изумительно циничная карикатура на политиков, функционеров, междоусобную грызню и Большую игру» (Booklist), а «хромые кони», они же слабаки из Слау-башни, – это проштрафившиеся контрразведчики, наказанные «за пристрастие к наркотикам, алкоголю или распутству; за интриги и предательство; за недовольство и сомнения; а также за непростительную оплошность».
Будни спасателей нельзя назвать серыми. Каждый день автокатастрофы, случайные ранения, суициды... Но сотрудники МЧС относятся к этому с пониманием: от несчастного случая не застрахован никто, все мы под богом ходим. Однако история с мальчиком Вадимом заставляет их усомниться в том, что это несчастный случай. Уже не в первый раз приезжают они спасать нерадивого мальчугана. Вот и теперь ЧП – пацан выбрался из окна на карниз шестого этажа... За что судьба так жестоко испытывает мальчика, подвергая его жизнь смертельному риску? И судьба ли? На досуге спасатели начинают «играть в сыщиков», вспоминая мальчика и выдвигая различные версии случившегося.
На горнолыжной базе «Джаловчат» в вагоне канатной дороги застряли парень с девушкой. На помощь им примчалась бригада спасателей МЧС – Борис Мостовой, Олег Чистяков и Ольга Синицкая. Вызволить горемычную парочку – дело техники. Но приключения спасателей еще только начинаются… Внезапно в горах происходит обвал, блокирующий единственную дорогу с базы. И в это же время спасатели находят под обрывом автомобиль, а в нем – водителя со смертельным ножевым ранением. Убийца не мог прорваться через завал, а значит, он где-то на базе, среди отдыхающих.
Фармацевтическая фирма «Гелиос» с размахом праздновала день рождения одной из сотрудниц. В самый разгар торжества был найден труп любимой собаки начальника. Подозрительное происшествие совпало с исчезновением хозяина фирмы Бориса Гольдмана, что привлекло внимание милиции. Следователь Тарасов хладнокровно взялся распутать клубок интриг и разоблачить преступный клан. Все его подозрения сходятся на противоречивой фигуре Марты, коммерческого директора «Гелиоса» и по совместительству жены Гольдмана…
Одержимому высокой идеей человеку невольно покоряются и чистые сердца, и погрязшие в грехах души — этой идеей Ги де Кара обязательно увлечётся читатель романа «Храм ненависти». Он интересен и любителю психологического романа, и поклоннику детектива.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Золотая пуля». Так называют в городе агентство, в котором работают журналисты-инвестигейторы (или, в переводе на русский — «расследователи»). Возглавляет это вымышленное агентство Андрей Обнорский — герой романов Андрея Константинова и снятого по этим романам телесериала «Бандитский Петербург». В «Золотой пуле»-3 вы встретитесь не только с Обнорским, но и с его соратниками-журналистами: Николаем Повзло, Зурабом Гвичия, Светланой Завгородней, Нонной Железняк, Георгием Зудинцевым и другими. Все они попадают порой в опасные, а порой и комичные ситуации.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!