Мертвые львы - [72]

– Очень по-современному, – сказал он. – С прислугой надо обращаться вежливо, иначе они сбегут к другим.

– Даже громилы.

Он взял ее под руку, переводя через дорогу, и Луиза не ощутила в нем ни малейшего напряжения. Наоборот, он весело ответил:

– Да, даже громилы, как вы изволили выразиться.

– Я пошутила.

– Мне нравится, когда со мной шутят. В меру. Нет, я дал им выходной, поскольку предположил, что эта встреча – не деловая. Однако ваш звонок меня удивил.

– Правда?

– Правда. – Он улыбнулся. – Не скрою, мне часто звонят женщины. Даже англичанки, хотя они весьма… сдержанные. Есть такое слово?

– Да, есть такое слово, – кивнула Луиза.

– А сегодня днем вы вели себя очень профессионально. По-деловому. Нет-нет, я вас отнюдь не критикую. Но в данном случае мне хотелось бы все-таки подтвердить свое предположение.

– О том, что эта встреча – не деловая?

Они уже перешли дорогу, но он не выпустил Луизиной руки.

– Никто не знает, что я здесь, мистер Пашкин. Это мое личное дело.

– Аркадий, – поправил ее он.

– Луиза, – сказала она.

Они шли по одной из освещенных парковых дорожек. Было очень тепло, как и обещала Луиза; шум уличного движения затих. Прошлой зимой Луиза вместе с Мином направлялись по этой самой дорожке на рождественскую ярмарку: колесо обозрения, каток, глинтвейн и сладкие пирожки. В тире Мин пять раз подряд промазал по мишени и сказал: «Для отвода глаз. Чтобы никто не заподозрил во мне профессионального снайпера». Ох, об этом лучше не вспоминать, подумала Луиза. Лучше забыть.

– Вы меня куда-то ведете, – сказала она. – У вас есть план или вы действуете по наитию?

– Нет, у меня всегда есть план, – ответил он.

И у меня тоже, подумала Луиза, сжав ремешок сумочки.

В двухстах метрах за ними, вдали от света фонарей, бесшумно следовал некто, сунув руки в карманы.

Воздух пах дождем, серая пелена тяжелых туч скрывала звезды. Грифф Йейтс устремился вперед, но Ривер от него не отставал. На главной улице они никого не встретили; лишь в нескольких домах светились окна. Уже не в первый раз Ривер подумал, что Апшот – место, затерянное во времени.

Йейтс словно бы прочел его мысли.

– Скучаешь по Лондону?

– Для разнообразия неплохо – здесь тихо и спокойно.

– И в могиле тоже.

– Если тебе здесь не нравится, почему ты отсюда не уезжаешь?

– А кто говорит, что мне здесь не нравится?

Они прошли мимо магазина и нескольких коттеджей на окраине. Церковь Святого Иоанна превратилась в черный силуэт и скрылась в темноте. Апшот быстро исчез в ночи. Поворот дороги – и все.

– Хотя да, тут есть такие, которых глаза б мои не видели.

– Приезжие, – сказал Ривер.

– Здесь все приезжие. Тот же Энди Барнет – на словах чисто фермер, а сам понятия не имеет, с какой стороны к быку подойти.

Ну, тут все зависит от того, идет речь о корове или о прогулке в полях, подумал Ривер и спросил:

– А летный клуб?

– А что летный клуб?

– Там же одна молодежь. Наверное, они в Апшоте родились.

– Не-а, их маманьки с папаньками сюда перевезли, чтобы малютки росли в деревне, на свежем воздухе. Думаешь, у настоящих местных есть самолеты?

– Ну, все равно это их дом.

– Нет, они просто здесь живут.

Йейтс резко остановился и ткнул пальцем в темноту. Ривер повернулся, но ничего не увидел, только сумрачную дорогу, по обе стороны окаймленную живой изгородью. Черные силуэты побольше были деревьями, машущими небу.

– Видишь вон тот вяз?

– Да, – сказал Ривер, хотя ничего не видел.

– На нем мой дед повесился, когда ферму потерял. Понимаешь? Это история. Эту землю окропила кровь моих родичей. А если просто купить участок, за деньги, то это еще не значит, что он тебе принадлежит.

– Вообще-то, значит, – сказал Ривер. – С юридической точки зрения.

Они пошли дальше.

– Ты ведь про деда соврал, правда? – уточнил Ривер.

– Ага.

Они дошли до места, где дорога пересекала проселок, ведущий к ферме поблизости: две узкие колеи. Не сбавляя шагу, Грифф свернул туда. Земля скользила под ногами, кое-где торчали камни. У Ривера был фонарик, но воспользоваться им он не мог отчасти потому, что они приближались к полигону, а отчасти чтобы Грифф не подумал, будто Ривер полный лузер. Было очень темно. Наверное, где-то была луна, но Ривер не знал ни где именно она должна появиться, ни в какой фазе. Грифф шел, не спотыкаясь и не замедляя шага, словно доказывая, что это его территория, по которой он может идти с закрытыми глазами. Ривер стиснул зубы и двинулся следом, задирая колени повыше, чтобы не споткнуться.

Грифф остановился:

– Знаешь, где мы?

Ясен пень, не знаю.

– Подскажи.

Грифф указал влево, и Ривер сощурился.

– Ничего не вижу.

– Посмотри на землю, а потом медленно подними взгляд.

Ривер последовал совету и заметил, что метрах в двух от земли плотность темноты изменилась. Черные очертания в темноте больше не были живой изгородью. В них промелькнул отсвет, и Ривер сообразил, что это полигон Министерства обороны, обнесенный оградой из сетки-рабицы, поверх которой виднелись витки колючей проволоки.

– И что, через вот это придется перелезать? – шепотом спросил он.

– Если тебе очень хочется, то вперед. Я не полезу.

Они пошли дальше.

– Тут была общественная земля, – сказал Грифф. – До войны. А потом власти объявили чрезвычайную ситуацию и стали проводить здесь учения. Война кончилась, но землю в общественное пользование не вернули, а отдали ее в аренду американцам. Ну а когда те отсюда свалили, Министерство обороны снова прибрало ее к рукам. – Он отхаркался и смачно сплюнул. – Якобы под учебный полигон.