Мертвые львы - [103]

За спиной громоздились пачки листовок с рисунком Келли, которые должны напомнить демонстрантам об их цели: остановить Сити, разгромить банки. Она смутно представляла себе остальные подробности, но этого поступка было достаточно, чтобы почувствовать себя причастной к общему делу. В мире царят алчность, корыстолюбие и коррупция; возможно, их не удастся полностью искоренить, но надо хотя бы попытаться.

– Включи радио, – сказал Дэмиен. – Полеты без радиосвязи запрещены. И к тому же опасны.

– Не волнуйся, – сказала она. – Мы летим низко, не занимаем чужого коридора.

– Я думал, что мы не будем…

– Ох, ради бога, прекрати! Что они с нами сделают? Собьют, что ли? Нет, ты скажи – собьют, да?

– Нет, конечно. Но…

– Через пару минут мы подлетим к самому центру города. Тогда они увидят, что мы собираемся сделать, направят к нам перехватчиков, вернут на аэродром, арестуют, оштрафуют и все такое. Мы же все это обсуждали. Не дрейфь, наберись смелости.

Однако за гулом мотора «скайхока» Келли услышала басовый рев – сдвоенное рычание, – и в тот самый миг ей пришли в голову мысли о вероятности совсем другой развязки: вместо того чтобы прослыть бесстрашной радикальной активисткой, сбросившей на демонстрантов листовки с зажигательным призывом, она может стать наглядным примером того, какие меры готова предпринять страна, не понаслышке знакомая с угрозой. Но эти мысли были настолько фантастическими, так шли вразрез с задуманным Келли планом, что она нетерпеливо отмахнулась от них, хотя Дэмиен тараторил все громче и уже не скрывая страха: может, все не так просто, как они представляли себе, сидя в «Выселках» и рассуждая о своей неуязвимости.

Не может этого быть, думала Келли, направляя самолет в самое сердце Лондона, с его теснящимися зданиями, с его прогалинами парков; и продолжала так думать, даже когда рев, различимый за шумом ее мотора, зазвучал громче, расширился и поглотил все вокруг.

На кладбище у церкви Святого Иоанна Томми Молт, точнее, человек, который называл себя Томми Молтом, сидел на скамье с табличкой «Памяти Джо Мордена, который любил эту церковь». Скамья стояла у западной ограды кладбища, неподалеку от колокольни; закат обычно заливал церковь изнутри мягким розовым сиянием, проникая через витражную розетку окна, но сейчас она оставалась в тени. Молт избавился от красного колпака с торчавшими из-под него седыми прядями, который был так же хорошо знаком всем жителям деревни, как заросли боярышника у входа на кладбище. Молт, лысый и постаревший, не встал при виде Ривера, а продолжал задумчиво рассматривать средневековую церковь, вокруг которой и возник Апшот, во всех его исторических проявлениях. В одной руке Молт сжимал айфон, а другая свисала с подлокотника так, что ее было не видно.

– Суетливое утро сегодня выдалось, – сказал Ривер.

– Кому как.

– Вы – Николай Катинский, так? Лэм мне про вас рассказывал.

– Бывает.

– В таком случае вы еще и Александр Попов, – сказал Ривер. – Точнее, тот, кто его выдумал.

Катинский с любопытством взглянул на него:

– Ты сам догадался или как?

– Ну, сейчас это очевидно. – Ривер уселся на другой конец скамьи. – После того, как вы нас поводили за нос. Такое не по плечу ни аферисту, выманивающему деньги под предлогом обучения английскому, ни скромному шифровальщику.

– Не стоит недооценивать скромных шифровальщиков, – сказал Катинский. – В любых подразделениях госслужб всю настоящую работу исполняют неприметные сотрудники в низах. А верхушка только и делает, что заседает.

В тени колокольни он выглядел каким-то блеклым: лысая голова с блеклым венчиком волос, блеклая щетина на щеках и подбородке, блеклые глаза, похожие на крышки, которыми накрывают сточные колодцы, чтобы не допустить несчастных случаев. Чтобы туда ничего не свалилось. Чтобы оттуда ничего не выбралось.

– Седьмого июля[39] лондонцы проявили стойкость и выдержку, – сказал Ривер. – Показали, что победа за нами, скольких бы мы ни похоронили. А сегодня весь Сити напоминает первый день распродажи в универмаге «Харви Николс».

Катинский помахал мобильником:

– Да-да, я видел.

– И вот ради этого все и устроено?

– Нет, это случайное совпадение. Мистер Пашкин – кстати, это не его настоящее имя – пользуется возникшими беспорядками, чтобы позаимствовать кое-какие активы у одной из компаний, чей офис находится в «Игле». – Молт снова взглянул на телефон. – Вот только он почему-то до сих пор мне не звонит. Возможно, не все идет по его плану.

– По его? Не по вашему?

– У нас разные цели.

– Но вы сотрудничаете.

– У него был доступ к тому, что мне требовалось. Например, к Андрею Черницкому. Когда-то мы с Андреем похитили вашего приятеля, Дикки Боу. Для того чтобы сделать выдуманного Александра Попова реальней, его должен был увидеть кто-нибудь из ваших – но не из тех, кто пользовался доверием. Ты же понимаешь, создавать пугало надо скрытно.

– Да-да, понимаю.

– К сожалению, как и многие мои бывшие коллеги, Андрей перешел в частный сектор. Нанялся в подручные к тому, кого нам с тобой проще называть Аркадием Пашкиным.

– А вы хотели, чтобы Черницкий заманил Дикки Боу по ложному следу.