Мертвые дома - [21]
— Бедняжки! — рыдала Эрмелинда среди оставшихся от вербного воскресенья увядших пальмовых листьев и огарков. — Они же еще дети! Да поможет им святая Роса…
— Да поможет им бог, — отвечал встревоженный отец Перния. — В той стороне, куда они уехали, нет ничего, кроме Паленке, а Паленке — это смерть.
О смерти и только о смерти говорили в Ортисе. Из лагеря Паленке, где узники умирали ежедневно, возвращались лишь немногие. И эти немногие, которым удавалось вернуться, были превращены в бледные тени, в ходячие скелеты, несущие внутри себя смерть.
— Они не вернутся, — яростно повторял сеньор Картайя, сидя в патио Вильенов. — Их забьют бичами и похоронят в саванне.
— Нужно что-то сделать! — сказал Себастьян, сжимая кулаки. Но он понимал, что ничего сделать нельзя, и эта мысль угнетала его.
Панчито рассказал все, что знал о каторжных тюрьмах Паленке, Ла-Чина, Эль-Коко. Мартика расплакалась. Она была беременна, но оставалась такой же хорошенькой, несмотря на живот, тяжелую походку и слезы, которые она проливала по заключенным студентам.
— Они спят на голой земле, их заковывают в кандалы и выгоняют на работу до света, их стегают бичами, если они остановятся передохнуть, их морят голодом; они мрут от лихорадки и солнечных ударов, — безжалостно перечислял Панчито. И Мартика вытирала слезы краем рукава, совсем как в детстве, когда Панчито нашел череп в склепе старого кладбища.
— Должно быть, в Каракасе дела скверные, если студентов посылают умирать в Паленке, — заявил Перикоте в кабачке Эпифанио.
— Ты б лучше помолчал, — посоветовал кабатчик. — Уж если они за студентов взялись, так и нам может перепасть.
И оба, замолчав, принялись следить за полетом жирной зеленой мухи, которую привлек запах несвежих сардин.
— Что они воображают, эти сопляки? — негодовал полковник Кубильос в городском управлении перед секретарем и двумя полицейскими. — Что свалят генерала Гомеса своими бумажонками? Ничего, на строительстве шоссе они быстро поумнеют.
— Да, полковник, — подобострастно поддакивал секретарь.
— Расстрелять их — вот что должен был сделать генерал Гомес, чтобы покончить с этим безобразием. Он их посылает в университет, платит за обучение, а они ему заявляют протесты! Черная неблагодарность!
— Да, полковник, — повторял секретарь.
Полковник повернулся к одному из полицейских:
— Хуан де-Дьос, вы обратили внимание на Себастьяна из Парапары? Тихонько переговаривается с арестованными и при этом корчит гневную мину, словно недоволен, что их увозят. Он, наверно, забыл, что имеет дело с полковником Кубильосом. Если он еще раз вздумает устроить что-нибудь подобное, я свяжу его и отправлю в Паленке, пусть там научится уважать власти.
— Да, полковник, — повторял секретарь.
21
В желтом автобусе, который мчался по равнине, говорили не о своей беде, а о беде, в которую попал Ортис и его жители. Едва исчезли в пыли развалины города, один из студентов — толстяк в больших очках — воскликнул:
— Какой ужасный город! Он населен призраками.
Круглолицый ясноглазый парень сказал:
— А дома? На них нельзя смотреть без содрогания. Кажется, будто город опустошила какая-то дикая орда.
— Орда анофелесов. Его опустошила малярия, — отозвался полный мулат, студент-медик.
Другой, курносый, с насмешливым взглядом, вздохнул:
— Бедняги. А ведь, видно, все они неплохие люди.
Ему возразил мулат в шляпе Себастьяна:
— Люди на нашей земле все хорошие. А те, что плохие, — не люди.
Они замолчали, потому что Варела искоса взглянул на них. Автобус пересекал желтый рукав высохшей реки, растрескавшийся и неровный. Колючее пыльное дерево царапало пустынное небо. Невдалеке виднелся скелет коровы, на ее ребрах уныло висели клочья шкуры.
Наконец бородатый сказал:
— А дети? Они такого же цвета, как земля, которая их кормит.
— Они нафаршированы глистами, — загремел толстяк.
Студент с бакенбардами, как у прежних борцов за свободу, проговорил:
— Они круглый год ходят босыми, их ноги изъедены паразитами.
Юноша с властным профилем заключил:
— Проклятие тем, кто в этом виновен!
Варела снова зло взглянул на них, и они опять замолчали.
Автобус ехал по сухому руслу реки, подскакивал на камнях, увязал в песчаном дне. Дикая голубка печально кричала среди тощих береговых пальм.
Заговорил студент с мохнатыми бровями:
— Как красивы были эти мертвые дома, когда они были живы!
Ему ответил студент с беспокойными глазами за толстыми стеклами докторских очков:
— Они строились прочно и разумно, в строгом стиле.
А тихий и голубоглазый произнес:
— Дом без дверей и крыши потрясает сильнее, чем труп.
— Необходимо восстановить их, — сказал метис, неторопливо поглаживая опущенные кончики усов.
Они проехали хутор, потом Эль-Сомбреро — еще один пыльный городок. У двери безмолвной хижины залаял рыжий, тощий, как скелет, пес. Худой всадник верхом на костлявой лошади остановился у обочины дороги и посмотрел на них. Тяжело опускался вечер, неприветливое небо становилось кремовым. Утомленные узники дремали.
Студент с черными колючими глазами внезапно прервал молчание:
— Я не видел домов, не видел развалин. Я видел только язвы людей.
Ему ответил другой, бледнолицый и недоверчивый:
Роман «Когда хочется плакать, не плачу» посвящен молодым, их поиску своего места в мире, тем, кто, подобно христианским мученикам, идет на смерть ради отстаивания собственных идей и убеждений.
Имя одного из крупнейших прозаиков Латинской Америки, лауреата международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» широко известно в Советском Союзе. В сборник входят его романы последних лет «Когда хочется плакать, не плачу» и «Лопе де Агирре, Князь Свободы», посвященные важнейшим вопросам нашего времени: целям и методам революционного действия, насилию и тирании, необходимости борьбы с социальной несправедливостью. Талантливый писатель обращается не только к злободневному сегодняшнему, но и к историческому материалу.
По внешним приметам «Лопе Де Агирре, князь свободы» — это то, что именуют историческим романом. Его героем стал реальный персонаж, участник конкисты Америки в XVI веке, мятежник, поднявший восстание против короля Испании. Однако произведение далеко вышло за рамки жанра, начало которому в свое время положил Вальтер Скотт.
Венесуэла времен диктатуры Переса Хименеса. Пятеро в одной тюремной камере. Пять потоков жизни, непохожих друг на друга. Живой, смекалистый, не очень-то образованный Бухгалтер; представитель столичной богемы, остряк Журналист; проникнутый высоким чувством дисциплины военный — Капитан; целеустремленный, с очень чистой душой, аскетичный Врач-коммунист. Эти четверо, хотя и в разной степени, но так или иначе были связаны с антидиктаторским движением. И только пятый — Парикмахер, простоватый малограмотный парень, попал в тюрьму по сущему недоразумению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В центре повествования романа Язмурада Мамедиева «Родная земля» — типичное туркменское село в первые годы коллективизации, когда с одной стороны уже полным ходом шло на древней туркменской земле колхозное строительство, а с другой — баи, ишаны и верные им люди по-прежнему вынашивали планы возврата к старому. Враги новой жизни были сильны и коварны. Они пускали в ход всё: и угрозы, и клевету, и оружие, и подкупы. Они судорожно цеплялись за обломки старого, насквозь прогнившего строя. Нелегко героям романа, простым чабанам, найти верный путь в этом водовороте жизни.
Роман и новелла под одной обложкой, завершение трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго автора. «Урок анатомии» — одна из самых сильных книг Рота, написанная с блеском и юмором история загадочной болезни знаменитого Цукермана. Одурманенный болью, лекарствами, алкоголем и наркотиками, он больше не может писать. Не герои ли его собственных произведений наслали на него порчу? А может, таинственный недуг — просто кризис среднего возраста? «Пражская оргия» — яркий финальный аккорд литературного сериала.
Предисловие и послесловие П. Вайля и А. Гениса. Сколько бы книг ни написал Венедикт Ерофеев, это всегда будет одна книга. Книга алкогольной свободы и интеллектуального изыска. Историко-литературные изобретения Венички, как выдумки Архипа Куинджи в живописи — не в разнообразии, а в углублении. Поэтому вдохновленные Ерофеевым ”Страсти” — не критический опыт о шедевре ”Москва-Петушки”, но благодарная дань поклонников, романс признания, пафос единомыслия. Знак восхищения — не конкретной книгой, а явлением русской литературы по имени ”Веничка Ерофеев”.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть для детей младшего школьного возраста. Эта небольшая повесть — странички детства великого русского ученого и революционера Николая Гавриловича Чернышевского, написанные его внучкой Ниной Михайловной Чернышевской.
В книге собраны самые известные истории о профессоре Челленджере и его друзьях. Начинающий журналист Эдвард Мэлоун отправляется в полную опасностей научную экспедицию. Ее возглавляет скандально известный профессор Челленджер, утверждающий, что… на земле сохранился уголок, где до сих пор обитают динозавры. Мэлоуну и его товарищам предстоит очутиться в парке юрского периода и стать первооткрывателями затерянного мира…