Мертвые девушки - [39]

Одна из пленниц, Аурора Баутиста, упоминает случайно услышанное от Баладро слово: «Ногалес». После этого инспектор впервые действует быстро. Он приказывает отвезти найденных женщин в полицейский участок, а сам с двумя агентами мчится на машине в Педронес.

Они приезжают на автобусную станцию как раз вовремя, чтобы задержать уходящий в Ногалес автобус. Инспектор Куэто входит в него, останавливается и смотрит по сторонам. Две женщины, на двадцать третьем и двадцать четвертом местах, похоже, спят, их лица накрыты шалями. Это сестры Баладро.

4

Когда сестер Баладро доставили в полицейский участок в Консепсьон-де-Руис, их провели по коридору мимо кабинета, где давали показания освобожденные из амбара работницы. Говорят, что, увидев хозяек под конвоем, некоторые из них вскочили со скамейки, бросились к двери и стали кричать: «чертовы ведьмы», «брехуньи» и тому подобное. Эти оскорбления, прозвучавшие в коридоре, были первыми, которые сестры Баладро услышали от своих работниц.

Капитан Бедойя должен был встретиться с Серафиной в Ногалесе, на автобусной станции. Не зная, что сестры арестованы, он переночевал в казарме, встал рано, провел смотр солдат, позавтракал в гостинице «Гомес» и отправился в Коммерческий банк План-де-Абахо, точно к открытию.

Капитан заполнял документ для снятия сбережений со счета, когда в банк явились два агента. Они подошли к капитану, и один из них сказал тихо, чтобы не услышали служащие:

— Капитан, вы арестованы.

Агент говорит, что, услышав его слова, капитан Бедойя и бровью не повел. Порвал бумагу, положил на место ручку и протянул обе руки, чтобы агент смог надеть на него наручники. Но наручников у агента не было, поэтому трое мужчин вышли из банка под руку, как закадычные друзья после радостной встречи.

Оторва Николас, уверенный, что ни в чем не виноват, был взят под стражу в казарме. Лестницу, тоже считавшего себя невиновным, арестовали двумя днями позже, когда он обсуждал дело Баладро с другими шоферами на ступеньках церкви Святого Франциска. Тичо никто не выдал, никто его не искал. Он сам явился с повинной, когда узнал, что Баладро арестованы. Ему с трудом удалось добиться от полицейских, чтобы его посадили в камеру. Эулалия и Теофило Пинто могли бы скрыться, потому что у полиции не было их фотографий, если бы не надумали пересечь границу (хотели «спастись»). Из-за отсутствия паспортов их задержали в Техасе и передали мексиканской полиции, которой супруги сообщили свои настоящие имена.

Тюрьма Консепсьон-де-Руис, где в обычное время не бывает других арестантов, кроме пьяниц, которые по утрам подметают улицу и идут по домам, теперь обзавелась девятнадцатью заключенными.

Через несколько дней прибыл и двадцатый: Симона Корону привезли в Консепсьон-де-Руис для дачи показаний. Он пробыл там всего один день, потому что другой заключенный (оставшийся неизвестным) пырнул его ножом (рана была не смертельная), и Симона пришлось срочно перевести в больницу.

5

Роль инспектора Куэто в задержании сестер Баладро — еще одна темная страница нашей истории. Возможно, его поведение объясняется так:

Инспектор Теодуло Куэто, имя которого присутствует в блокноте Арканхелы в разделе «Выдано» (смотри Приложение 5), пытался в первую очередь исполнить свой долг, но в то же время предоставить сестрам Баладро несколько возможностей скрыться: он беседует с капитаном Бедойей в буфете гостиницы «Гомес», приходит в казино, когда там заведомо никого нет, не задерживает при встрече женщину, которую обязан задержать. Возможно, он получил от Арканхелы десять тысяч песо, но не для того, чтобы закрыть дело совсем, а чтобы дать сестрам два дня отсрочки. Возможно, в какой-то момент он передумал — например, когда нашел руку Бланки, — и решил ускорить операцию и произвести арест. Чтобы скрыться, сестрам Баладро не хватило суток.

Нужно признать, что такая версия никак не объясняет тот факт, что во время второго визита в казино «Дансон» инспектор обнаружил труп Бланки — произошло это, видимо, по чистой случайности.

XVII. Приговор судьи Перальты

1

Узнав о том, что ему поручено вести судебный процесс Серафины Баладро, Арканхелы Баладро и других, судья Перальта должен был в первую очередь разделить девятнадцать заключенных на две группы. Те, кто в показаниях жаловались на плохое обращение, стали считаться жертвами, а те, кто ни на что не жаловался, — обвиняемыми.

Следующий шаг состоял в физическом отделении жертв от обвиняемых. Шесть женщин, отнесенных к первой категории, были выпущены из камер и переведены в специальную комнату в здании суда с незарешеченными, выходящими во двор окнами и с настоящими кроватями, одолженными в нескольких христианских семействах. Судья разрешил этим женщинам выходить на улицу, напомнив, что они обязаны присутствовать на всех юридических процедурах. Он также освободил их от обязанности есть пищу, приготовленную женой тюремщика — по общему мнению, абсолютно несъедобную, — и группа сеньоров из Консепсьон-де-Руис во главе с мэром собрала деньги, чтобы хозяйка одного из трактиров ежедневно носила в здание суда завтрак и обед в судках на шесть персон. Общественность была очень озабочена состоянием здоровья этих женщин, утверждавших в своих показаниях, что они год не ели досыта.