Мертвецы - [8]

– Ладно. У меня кое-что назревает с Мантонами. Но я справлюсь. Ясно?

– Ясный пень, справишься.

Легз встал и пошел на кухню. Он вернулся с двумя банками пива и с двумя пирогами с мясом. Отдал мне банку и пирог. Я снял с пирога пластиковую упаковку и начал есть. После этого выпил полбанки пива и закурил, протянул сигарету Легзу. Потом рыгнул, выпустив дым, отрыжка была секунд на пять.

– Ясный пень, справишься, – повторил Легз, закуривая. – Но если тебе понадобится какая-то помощь, приходи ко мне. Лады?

Я почувствовал, что щеки у меня горят еще больше, чем раньше. Я допил пиво, понадеявшись, что оно освежит голову, и снова рыгнул. – Спасибо, друг.

Легзи подмигнул.

– Для этого друзья и нужны, так ведь?

3

Наутро я будто в палатке проснулся. Я не выеживаюсь, ничего такого, но стояк у меня случился основательный, член упирался в одеяло как стойка для палатки. Это все из-за того, что я спал с полным мочевым пузырем. Странно, если подумать – ты наконец встаешь и топаешь к толчку, а поссать все равно не можешь – из-за этого стояка.

Но нет ничего невозможного. Я не оставлял попыток, согнулся впополам, чтобы уменьшить давление. Что-то вышло, но не туда, куда я хотел. Я подумал, что как-то идиотски получилось, я залил кафель и вообще все, что можно, только не унитаз. Тогда я выпрямился, закрыл глаза и подумал о Мантонах. Разумеется, стояк тут же исчез, член обвис, все такое. Я долго с наслаждением ссал, чуть не стонал от радости. С этим ощущением мало что сравнится. Навскидку только два таких же можно придумать. И как только я подумал об одном из них, член тут же встал опять.

Я вернулся в спальню, думая о том, что уже пару дней никому не вставлял. Если я вскорости не спущу, моим яйцам кирдык. Я слышал, такое с монахами случается. У них яйца не востребованы, так что там вообще ничего больше не появляется. Ну, детей я пока не сделал, насколько мне известно. И не собираюсь. Но становиться монахом тоже не собираюсь. Так что выбор у меня есть.

Подрочить.

Или пойти к Салли.

Я сел в машину и погнал по городу. Нравилась мне эта тачка. Я, сколько себя помню, всегда хотел «Форд Капри». Что-то такое есть в этом длинном капоте и низких шасси, от чего в ушах точно ангелы поют. Когда я был еще совсем сопливым, останавливался у каждой «Капри», мимо которой проходил, и начинал ее буквально лапать, а на меня мрачно зыркали проходящие мимо бабульки и орали владельцы этих «Капри». Но я не мог удержаться.

Так что, едва начав заколачивать бабло – в основном с грабежей, я стал копить. Когда мне было восемнадцать или около того, я уже заработал себе на тачку. Проблема была только в том, что общее качество «Капри» на рынке тогда упало. И с тех пор становилось только хуже, как, в общем-то, и качество всего остального. Ты получаешь то, что предлагают, и если предлагают дерьмо, дерьмо и получишь. Но у меня «Капри» была нормальная. Лучшая, наверное, какую можно было найти в Мэнджеле. И пока она была на ходу, я был счастлив.

И был счастлив, когда обогнал автобус и показал ему в окно два пальца[2].

Все неприятности за ночь вроде как испарились. Как будто бы я сутки переживал, а теперь начал с нуля. Или, может, увидел теперь все более четко. Кризис, типа, проходит. Пацаны идут вперед, а все дерьмо оставляют позади. То, что Финни, Легз и еще пара ребят знают о моих проблемах с Мантонами, не значит, что о них знают все. Или, может, я Мантонов не так понял. Может, они просто мозги мне канифолят, а калечить не собираются. Да, так все и есть, верняк.

К тому же задолбался я париться. Жизнь нужна, чтобы жить, а не чтобы париться. Так, нет?

Когда я позвонил, никто не ответил. Но это мало что значило. Сэл любила валяться в койке. Думаю, больше всего она любила валяться там с каким ни то мужиком, но вообще для нее подрушлять – самый шоколад. Особенно если нажрется. Я снова позвонил и держал палец на кнопке добрых полминуты.

Опять ничего.

Тут я вспомнил, как прошлой ночью шел домой с Финни и решил, что видел Сэл с каким-то перцем на заднем сиденье такси. Я посмотрел на часы. Полтретьего. Если у нее кто и был, она его уже выперла. Сэл была не из тех, кто позволяет мужикам ошиваться у нее, когда она уже получила свой кайф. Такая привилегия была только у меня. Но я-то был не просто мужиком. У нас было что-то типа соглашения. Когда ей нужна была защита, она приходила ко мне. А я приходил к ней, когда нужно было… ну, потрахаться.

Я услышал, как за углом завелась машина. Обычно я на такие звуки забиваю, но это был глубокий звук – что-то мощное, тут такое нечасто услышишь. Я обернулся посмотреть. Но в этот момент из интеркома раздался голос Салли.

– Кто там, на хер? – спросила она своим лучшим телефонным голосом.

– Все нормально, киска.

– А, салют.

Дверь щелкнула. Я открыл ее.

Когда я шел по лестнице, мне было легко и хорошо. На полпути я остановился и прикурил. Ну ладно, был у нее мужик прошлой ночью. И что? Я и сам не монах. Да и не женаты мы. Ничего похожего. Она любит перепихнуться, я люблю перепихнуться, и если нам обоим было удобно, мы отлично проводили время. Здоровый мужик и красивая деваха – все зашибись… Но это ведь ни хрена не значит, так, нет?