Мертвецы - [10]

Я почувствовал, что она меня гладит. Это тоже типично для Салли – у нее все-таки золотое сердце.

– О… Блэйк… Я… Ты… – Она начала массировать мне плечи и прижалась грудью к моей спине, заполняя паузу своим телом. – Все будет хорошо.

Но я заметил кое-что на полу у кровати. И понял, что ничего уже хорошо не будет. У меня появилось чувство, что ничего и никогда не будет хорошо. Я протянул руку и поднял эту вещь.

– Что это? – спросил я. Но и так видел, что это. Просто хотел услышать, что скажет она.

– Не знаю. Выкинь в мусорку.

– Как это сюда попало?

– Говорю ж тебе – не знаю. Тут бардак. Могло месяц тут проваляться.

– Нет тут никакого бардака. На ковре ничего нет, кроме твоего белья и этого. Давай говори, что это?

– Я… я не знаю. Кажется, визитка какого-то продавца.

– И что тут написано?

– Я без очков не вижу.

– Что здесь написано, блядь?

– Ладно. Тут написано «Мантон Моторз».

Я знал про Салли все. Она ничего не могла от меня скрыть. Когда она нервничала, начинала врать. Когда пугалась, становилась мягкой и пушистой, будто пыталась с помощью флирта выпутаться из неприятностей. Сейчас она делала и то, и другое, разминая мне плечи.

– Ну и хули?

– Хули? – сказал я, осторожно взяв ее за запястье и развернув лицом к себе. – Да ни хуя, наверное. Просто десять минут назад у тебя был мужик, после этого ты назвала меня ссыклом, а после этого я нашел визитку Мантона рядом, с твоими трусами. И сколько же это уже продолжается?

– Ненавижу тебя, бля! – завопила она, забрызгав мне лицо слюной. – Руку отпусти.

– Говори давай. Давно ты опять встречаешься с Базом? Все никак не можешь от него оторваться. А может, это и не Баз? Может, теперь ты решила попользовать Ли и Джесса, а?

– Отъебись.

– Так кто это был, блядь подзаборная?

– Иди на хуй. Это был Баз. Здесь со мной был Баз. И вот что я тебе скажу… вот что…

– Ну? Что? Что ты мне скажешь про База Мантона?

Она дотронулась до моего плеча, погладила по лицу. Я позволил ей это сделать. Она трахалась с одним из Мантонов. С Базом Мантоном, нахуй. Но мне все равно нравилось, когда она меня ласкала. Я чувствовал, как испаряется мой гнев. И ничего не мог с этим поделать. Она держала меня за яйца, в переносном смысле, конечно.

Она положила вторую руку мне на ширинку, чтобы упрочить позиции.

– Послушай, Блэйк, – мягко сказала она. – Это был просто перепихон. Ничего больше. Типа вспомнить старые добрые времена. Это же ничего не значит.

– Тогда почему он оставил здесь свою визитку? – сказал я, неожиданно почувствовав себя как пацан, который знает, что к чему, но это ему совершенно не в кайф.

Она пожала плечами:

– Уронил, наверное.

– А что он говорил про меня?

Она убрала руку. И лицо у нее изменилось. Сложно объяснить, как именно. Я ее такой никогда не видел. Она всегда относилась ко мне так, будто я царь и бог. Даже когда называла меня пидором.

– Неважно, Блэйк.

– Неважно? Неважно, блядь? Говори.

– Ну, Блэйк…

– Говори.

– Ладно, ладно. Отпусти руку. Вот. Он сказал, что ты ссыкло, потому что ты он пришел в «Хопперз», а все знают, что Мантонов в «Хопперз» не любят, а он лупит тебя по, морде и называет пидором, и толкает, а… а… а ты стоишь столбом и спокойно пускаешь его внутрь. А настоящие вышибалы так себя, типа, не ведут.

Я встал и подошел к окну. На улице два пацана пинали мой «Форд Капри». Я открыл окно и заорал:

– Эй! Отвалите от моего «Форда Капри», мудачье мелкое.

Им было лет по десять, и они очень резво припустили, когда услышали, что я кричу из окна Сэл. А потом один остановился и посмотрел на меня. Сказал что-то второму, который тоже остановился.

Потом оба пошли к моей машине – к моему «Форду Капри», блядь, – и сели на капот.

– Перебьешься, зассанец! – закричал один из них.

Наверное, в следующие десять секунд у меня на лице промелькнуло штук сто оттенков белого и красного. Ни один пацаненок мне такого не говорил с тех пор, как я сам был пацаном. Да и тогда я бы сунул ему по зубам до того, как он повторит это еще раз. Но сейчас… Ладно, это всего лишь пацаны. Наверное, неправильно вышибить мелкому пацану зубы. Я закрыл окно и снова лег на кровать.

– Блэйк…

– Не бери в голову, Сэл.

– Что?

– То, что они говорят.

– Пиздюки.

– Фигня все это, Блэйк.

– Пиздоболы. Я не ссыкло.

– Я знаю.

– Я не ссыкло, блядь.

– Знаю я.

– Я не ссыкло, блядь на хуй.

– Блэйк…

– Не…

Сэл засунула мою руку себе под халат и прижала к груди. Это меня обычно успокаивало, а потом снова возбуждало, но уже по-другому. Но в этот раз ничего не получилось. Я ее не хотел. Не мог. Как я мог ее хотеть, если она была еще мокрая и потная после База Мантона.

– Не бери в голову, Сэл, – сказал я, вставая.

– Ну давай же, Блэйк. Я только душ приму.

– Я не в настроении. К тому же на работу скоро.

4

Думаю, вам не надо особо много рассказывать про клан Мантонов. Если вы выросли не в лесу, и так все знаете. Других таких семей в Мэнджеле не было. Когда-то шли разговоры, чтобы поставить посреди города памятник трем ребятишкам и их папочке. Надеюсь, они таки это сделают. Будет во что кидать тяжелыми предметами. Потому что, бля буду, нет тут никого, кто посмел бы тронуть настоящего Мантона и выжил бы после этого. И хвастался бы потом перед соседями. Ну, кроме меня, конечно. Но это была Мэнди Мантон, деваха. И я не хвастаюсь.