Мертвая зыбь - [74]

Прыщ в костюме уже шел по парку, ему было, наверное, столько же лет, сколько и Нильсу. Звали обормота Макс.

В первый раз Нильс увидел его три дня назад, в маленькой кафешке у порта. Макс сидел в углу кафе через два столика. Трудно было его не заметить. Он курил сигареты из золотого портсигара и излишне громко разговаривал с официанткой, владельцем кафе и другими посетителями, демонстрируя свой гётеборгский диалект. Похоже, это был завсегдатай. Все его называли Макс. Время от времени кто-нибудь заходил с улицы в кафе и присаживался за столик Макса. Это были разные люди — молодые, пожилые, но одно у них было общим: все они разговаривали с Максом очень тихо. Как ни странно, самого Макса тогда тоже не было слышно. Да и все эти беседы сводились к быстрому обмену несколькими фразами, после чего посетитель обычно уходил.

Макс чем-то торговал. Это было ясно. Но он ничего не передавал посетителям, поэтому Нильс предположил, что он торгует советами и связями. Так что, около часа понаблюдав за деятельностью Макса, Нильс поднялся, подошел к его столику в углу и сел рядом, не называя своего имени. При ближайшем рассмотрении оказалось, что Макс намного моложе, чем он сам, даже физиономия еще прыщавая. Но взгляд цепкий, и слушал Нильса он очень внимательно.

Нильс испытывал довольно странное чувство: он даже не был уверен, сможет ли разговаривать с незнакомцем. Практически он по-настоящему ни с кем не говорил, наверное, месяца два. Но все получилось, Нильс сказал, что ему нужен хороший совет и что он просит об услуге. Макс слушал и кивал.

Потом немного подумал и сказал:

— Два дня.

Это было время, нужное ему для того, чтобы выполнить просьбу Нильса.

— Ты получишь двадцать пять крон, — пообещал ему Нильс.

— Тридцать пять звучит намного приятнее, — тут же сказал Макс.

Нильс подумал.

— Тридцать — и баста.

Макс кивнул и наклонился к нему.

— Нам не стоит больше здесь встречаться, — прошептал он. — Мы пересечемся в одном парке… Хороший парк, я туда иногда захаживаю.

Потом он сказал адрес, встал из-за столика и быстро исчез.

И вот теперь Нильс стоял в парке и ждал. Он пришел заранее, по крайней мере за полчаса до встречи, прошелся кругом, чтобы убедиться, что в парке все спокойно, и отметил для себя два пути отхода, если что-нибудь пойдет не так. Нильс не называл своему новому знакомому своего имени, но почему-то был уверен, что Макс быстро просек, что Нильса разыскивает полиция.

Макс шел прямо к нему, не оглядываясь, и, судя по всему, никаких сигналов никому не подавал. Собственно, Нильс уже в этом убедился, но осторожность никогда не мешает. Он пристально смотрел на Макса, который остановился перед ним.

— «Селеста Хорайзон», — сказал он, — это твой корабль.

Нильс кивнул.

— Она англичанка. — Макс присел на валун между деревьями, достал сигарету из своего шикарного портсигара. — Капитан — датчанин, зовут Петри. Ему вообще-то до лампочки, кто заползет на борт, лишь бы денежку заплатили.

— Тогда, я думаю, договоримся, — ответил Нильс.

— Они сейчас грузят лес. Отваливают через три дня, — сообщил Макс, выпуская колечко дыма.

— А куда?

— В Восточный Лондон.[56] Там они разгрузятся и потом отправятся в Южную Африку, в Дурбан,[57] за углем. После Дурбана — в Сантос, там ты и сможешь сойти на берег.

— Я хочу в Америку, — перебил его Нильс, — в Соединенные Штаты.

Макс пожал плечами:

— Сантос — это в Бразилии, южнее Рио-де-Жанейро. Тоже Америка, хотя и Южная. Найдешь себе там какой-нибудь корабль.

Нильс обдумал его слова. Значит, Сантос, Южная Америка. Ну что, для начала совсем не плохо. Там, на месте, посмотрим, куда отправиться перед тем, как вернуться в Европу.

Нильс кивнул:

— Хорошо.

Макс быстро поднялся и протянул руку.

Нильс отсчитал ему прямо на ладонь пять тяжелых двухкроновых монет.

— Я сначала должен встретиться с этим твоим Петри, — сказал он, — потом получишь остальное. А сейчас объясни, как мне его найти.

Макс усмехнулся:

— Ты у нас будешь бичом.

Нильс непонимающе посмотрел на него, и Максу пришлось разъяснять:

— Ну как тебе сказать, бичи — это в общем-то портовая шваль, они появляются в гавани рано утром и берутся за любую работу. Кто-то работу получает, кто-то нет. Так что завтра рано утречком ты затешешься к ним и постараешься, чтобы тебя взяли на «Селесту Хорайзон».

Нильс кивнул. Макс ссыпал монеты в карман.

— Меня зовут Макс Реймер, — наконец представился он. — А тебя?

Нильс ничего не ответил. Он ведь заплатил, какие еще могут быть вопросы? Кровь запульсировала у него в голове. Старая болезнь, которая, похоже, медленно, но верно возвращалась к Нильсу.

Макс улыбнулся. Похоже, он ничуть не обиделся.

— Я так думаю, что ты из Смоланда, — сказал он и затушил сигарету. — Говоришь на смоландском диалекте.

Нильс по-прежнему молчал. Он прикидывал, стоит кокнуть Макса или нет. По сравнению с Нильсом Макс был хилый, так проблем бы не возникло. Врезать сейчас по роже, придушить, а потом камешком по темечку для надежности. А затем где-нибудь тут в парке и закопать. Нильс припомнил, что, кажется, видел подходящее место. А потом? А если кроме Хенрикссона к нему по ночам еще и эта морда прыщавая являться станет? Ну его к черту. Пусть еще побегает.