Мертвая зона - [29]

— Да и нескладно получится, — продолжал он. — Только познакомились, сразу приглашу домой: что мать и сестра мне скажут?

— Уговорил… Только потому и соглашаюсь, что не первый год тебя знаю. Приводи свою Веру. И мне с нею будет веселее.

— Моим пока не говорите. Придет время, сами познакомятся.

— Ладно. Пусть будет по-твоему…

Но не все в жизни получается так, как задумывается. С трудом убедив руководство управления вызвать Веру на оперативку, которую проводил сам Воронин, Сергеев задолго до совещания ходил перед подъездом, ждал ее, а когда увидел, еще издали побежал навстречу, не заботясь ни о престиже, ни о том, что таким энтузиазмом обращает на себя внимание.

— Наконец-то! — здороваясь с Верой, искрение воскликнул он. — Сто лет тебя не видел! Теперь-то хоть жить будем в одном доме!

Он коротко рассказал, как договорился снять «угол» у соседки.

Вера подняла на него повеселевшие и все-таки грустные глаза, негромко сказала:

— Во-первых, обещай, что всегда будешь меня встречать, как сейчас: ужасно приятно… А во-вторых, как бы ни было заманчиво то, о чем говоришь, ничего у нас не получится. Работаю я теперь операционной сестрой, времени остается только четыре часа в сутки, не более. Столовая, комната, где койки для персонала, — там же, при операционной. На дорогу к тебе — ехать через город — времени не останется. Сегодня тоже не отпускали, считай, что убежала от собственной совести, только бы повидать тебя…

Сергеев видел, как изменилась Вера. Бледное от недостатка дневного света и воздуха лицо, синева под глазами, во взгляде, застывшая предельная усталость, выражение надолго поселившегося страдания.

— Трудно тебе, — с участием сказал он.

— Не те слова. Всем трудно… Сейчас уже адаптировались и от усталости просто отупели. Хирурги, сестры все делают автоматически, будто в полусне. Это не операционная, а какой-то кровавый конвейер. Кромсать и штопать молодых, здоровых парней, от которых иной раз кладут на операционный стол лишь обрубки, ужаснее этого ничего быть не может… Я думала, не выдержу. Но вот держусь. Иной раз проклинаю себя, зачем стала медиком… Весь ужас войны — в госпиталях, медсанбатах. Это я теперь знаю точно. На фронте умирают сразу, на госпитальной койке — постепенно. Всю жизнь, сколько еще отпущено прожить, меня будет преследовать запах хлороформа, формалина, йода, гниющих бинтов. Иной раз думаешь: «Господи! Хоть бы послали на передовую!»

Сергеев не знал, что ответить Вере. Да и что ответишь, когда действительно, если везде трудно, то с теми, кто прошел через мясорубку войны, в тысячу раз труднее.

…Они вошли в помещение, заняли места в зале заседаний. Оперативку Воронин начал с информации о положении на фронтах. Еще проходя мимо утыканной флажками карты европейской части Союза, Сергеев и Вера отметили про себя, насколько осложнилась обстановка. Фашисты уже вступили в Прибалтику, в западные области Украины и Белоруссии, наши войска отошли от Государственной границы в среднем на пятьсот километров и продолжали отступать. Стратегическая инициатива принадлежала немцам. Каждый, кто останавливался здесь перед картой, со все нарастающей тревогой отмечал про себя, как стремительно продвигается враг на восток.

Свое выступление Воронин начал с информации о директиве, которую получили руководящие работники области. Оказывается, постановление ЦК «Об организации борьбы в тылу германских войск» касается не только прифронтовых областей, но и Сталинграда, и всего Поволжья. Следовало уже сейчас подумать, кто возглавит в случае необходимости подпольные партийные комитеты здесь, на сталинградской земле.

— Решением обкома партии, областного Совета депутатов создан корпус народного ополчения, командиром которого назначен председатель облисполкома И. Ф. Зименков, комиссаром — секретарь обкома партии М. И. Водолагин. В корпус вошли две дивизии, стрелковая и кавалерийская, танковая бригада, два отдельных стрелковых полка, Астраханский и Камышинский, батальон связи и медсанбат. Созданы станичные отряды на Дону, Хопре и Медведице. В Астрахани организован комсомольский батальон из тысячи двухсот бойцов, создаются десятки групп самозащиты, противовоздушной и противохимической обороны. В Сталинграде и области, — продолжал Воронин, — намечено в течение августа и сентября подготовить шесть тысяч инструкторов ПВХО[5], девятнадцать тысяч начальников групп самозащиты, четыре тысячи командиров санитарных звеньев, десятки тысяч рядового состава для групп самозащиты жилых домов… Задачи нашего управления известны. Это прежде всего выявление и ликвидация вражеских лазутчиков и парашютистов, диверсантов и сеятелей провокационных слухов, стремящихся дезорганизовать работу нашего тыла. Фашистские агенты распространяют всякие небылицы, сочиняют самые чудовищные нелепицы… Вот вам свежий пример. На швейной фабрике имени 8 Марта, где работают преимущественно женщины, кто-то «по большому секрету» сообщил, что всех детей, начиная с двенадцатилетнего возраста, будут насильно отбирать у родителей и отправлять в неизвестном направлении. Партийному и комсомольскому активу фабрики стоило немалого труда успокоить женщин…