Мертвая зона - [162]
Глава 3
СОВЕТ СТАРЕЙШИН
Сколько раз Ковешников приезжал в аул Чули к старинному другу Амангельды, столько раз возвращался в дни своей молодости. Обычно он любил добираться туда верхом на лошади: так лучше думалось в пути, с высоты седла виднее была дорога.
С изобретением машин люди выиграли в скорости передвижения и проиграли в общении с природой. Железо остается железом, как бы оно быстро ни бегало. Правда, преимущество машины перед верховым конем выручало: до приезда группы туристов в Ашхабад времени оставалось всего ничего, а выяснить предстояло многое. Да и где они теперь, лошадки? Разве что на отдаленных горных заставах, где по карнизам да оврагам никакой другой транспорт не пройдет…
Ковешников задумался. Водитель Яковенко, раза два глянув на него, помалкивал — тоже, наверное, обдумывал, как бы не попасть впросак. Видимо, он понимал, что общаться с опытными людьми все равно что стоять под рентгеновскими лучами: старики — народ наблюдательный, живо почувствуют фальшь или игру, раскусят, чего ты стоишь…
Впереди показалась гора — красноватая глыба базальта, похожая на гигантский горбатый панцирь черепахи.
Солнце заливало светом скалистые склоны и карнизы, словно обтесанные топором.
— Вот она, Мер-Ков, — сказал майор. — По-туркменски — «Много змей», а наши солдаты окрестили ее Морковкой. Название вроде шутейное, а воевали тут всерьез. У Амангельды на этих склонах и карнизах и сейчас есть дозорная тропа. Пока был молодым, сам проверял ее каждый день, сейчас сыновья службу несут.
— А як вин узнае, чи свий, чи нэ свий на ту гору полиз? — усомнился Яковенко.
— Очень просто. Амангельды эти пограничные тропы изучил, как свое подворье, следы каждого человека во всей округе помнит…
Машина продолжала катиться под уклон, огибая подножие горы. Над одним из карнизов показалась высеченная в скале и залитая белилами надпись: «Кто не был, тот побудет, кто побыл, не забудет…»
— Видал, какой-то поэт расписался… — сказал Ковешников. — Всего два года тут отслужил, а уже героем себя почувствовал. А вот Амангельды всю жизнь на этих кручах в боевом дозоре. Сколько схваток и перестрелок с бандитами выдержал, однако ни о каком геройстве не помышляет, орденов, медалей не просит…
В это время впереди показалась вторая двугорбая горная вершина.
— А дэ ж тут граныця? — удивился водитель. — Тут гора, там гора, а посередке — ровно…
— Где двурогая гора, там и граница. Аул так же называется — Душак. «Ду» — два, «шак» — рог. Значит, Двурогая. А вон и аул Чули показался…
С невысокого перевала, куда, преодолевая подъем, с натужным ревом взобрался газик, показались глинобитные домики с плоскими крышами. К домикам от склона горы потянулись полосой густые зеленые деревья.
— О! Дывысь! — удивленно воскликнул Яковенко. — Цилый парк культуры. Навколо така сушь, скалы та пэски, а у Чулях лисополоса!
— Гордость аула, и прежде всего — моего друга Амангельды, — ответил Ковешников. — Этот арык еще его отец Амандурды строил. Со всем своим семейством два года работал, насыпал дамбу…
Ковешников с удовольствием окидывал взглядом заросли туранги, осокорей, пышных кустов ежевики, горного клена.
— Вон как славно распушились! — добавил он. — В наших краях где вода — там и жизнь, а тепла тут с избытком. Не только воду подвели, еще и мельницу тут поставили. Давай-ка, сынок, подрули в тенечек: не будем нарушать порядок, выйдем и мы из машины, свежей водички попьем. Тут и хозяин дома — Амангельды-ага — нас встретит. Вон уже его разведчики толпой бегут.
Ковешников кивнул на ораву загорелых пацанов разного возраста, бросившихся к дороге при виде машины, достал рюкзак с подарками и стал раздавать их ребятам: кому кулек с конфетами, кому складной ножичек, кому альбом для рисования, цветные карандаши, акварельные краски. Пошли в ход шариковые ручки, фломастеры… Самому старшему достался круглый никелированный фонарик с батарейками. Парень нажал кнопку и, удостоверившись, что фонарик действует, принялся всем подряд светить в глаза.
Наградив подарками внуков и правнуков Амангельды, Ковешников послал старшего за хозяином дома, сам вошел в тень разросшихся у воды деревьев, спустился к арыку.
Яковенко, как и майор, отряхнулся от пыли, последовал за ним.
После жаркой пыльной дороги особенно приятно было испить студеной горной воды.
Упираясь руками в дно арыка, Ковешников окунул разгоряченное лицо в прохладные тугие струи, стал медленно тянуть холодную влагу, согревая ее во рту, прежде чем проглотить.
Рядом, во всем копируя майора, утолял жажду водитель.
— О! Дывысь! — подняв голову и всматриваясь в прозрачную воду, с удивлением воскликнул он. — И тут, як у мори, крабы!
В самом деле, на дне арыка, усеянном голышами, обточенными водой, небольшой краб проворно убегал боком под зеленые водоросли.
— Верное доказательство, — заметил майор, — что здесь когда-то было море. Дно поднялось, стало пустыней и даже горами, а крабы приспособились к пресной воде.
Дальше объяснять не пришлось: от кибиток спешили к машине два высоких и худощавых, чем-то похожих друг на друга пожилых туркмена. Может быть, выправкой настоящих джигитов, а скорее всего, белыми бородами, высокими папахами — тельпеками — из коричневого, самого ценного барашка.
«Кара-Курт» — «Чёрная смерть» — самый ядовитый паук Средней Азии. Так в годы Великой Отечественной войны называли в наших южных республиках фашистскую свастику.Гитлеровская агентура проделала гигантскую работу в Иране с целью, подготовив фашистский переворот, нанести Советскому Союзу смертельный удар с юга.Советское правительство вынуждено было (исходя из пункта 6 договора с Ираном о сотрудничестве и взаимопомощи, заключенного в 1921 году) срочно ввести в Иран регулярные части Красной Армии. Эта мера не только обезопасила нашу страну от вторжения фашистских орд с юга, но и оградила территорию Ирана от разрушений, сохранила независимость сопредельного государства, сотни тысяч жизней молодых иранцев, курдов, русских, туркмен, фарсов, азербайджанцев.Основной сюжет романа «Кара-Курт» (второй книги романа «Чёрный Беркут») подчинен показу сложной и острой борьбы Среднеазиатского пограничного округа с агентами немецко-фашистской разведки, непрерывно организовывавшей военные диверсии, политические провокации до и после перехода через границу наших войск.Автор, участник Отечественной войны, А.
Этим романом автор завершает свою трилогию (ранее вышли романы «Черный беркут» и «Каракурт») о героизме пограничников в годы Великой Отечественной войны. События разворачиваются на южной границе Советского Союза, в Туркмении. В сопредельной стране гитлеровцы создали свои опорные базы, аэродромы, проложили дороги, завезли вооружение и боеприпасы. Вражеская разведка, нагнетая напряженную обстановку, стремится ввергнуть в войну дружественный нам народ. Советские пограничники помогают Родине обезвредить замыслы врага.
Первые месяцы Советской власти в Туркмении. В пограничный поселок врывается банда белогвардейцев-карателей. Они хватают коммунистов — дорожного рабочего Григория Яковлевича Кайманова и молодого врача Вениамина Фомича Лозового, уводят их к Змеиной горе и там расстреливают. На всю жизнь остается в памяти подростка Яши Кайманова эта зверская расправа белогвардейцев над его отцом и доктором...С этого события начинается новый роман Анатолия Викторовича Чехова.Сложная судьба у главного героя романа — Якова Кайманова.
Две повести Анатолия Чехова и два очерка посвящены пограничникам. В повести «Белое пламя пустыни» рассказывается о борьбе пограничников с бандами басмачей в Средней Азии. Вторая повесть «Передаю цель» знакомит читателя с тревожными буднями воинов границы в наши дни…
Анатолий Викторович Чехов родился в 1921 году в станице Попутной, Краснодарского края. Окончив десятилетку, был призван в армию. Участвовал в Великой Отечественной войне. Награжден орденом Красной Звезды, орденом Славы III степени и медалями. Член КПСС с 1949 года.После войны Анатолий Чехов окончил Литературный институт им. Горького. Опубликовал повесть «У самой границы», сборник рассказов «Командир корабля», очерки «Север зовет».Сборник «След в пустыне» посвящен преимущественно пограничникам. Пограничная служба, как и фронт, проверяет качества человеческого характера.
Никто не услышит, как по мягкой болотной траве пробирается враг. Пограничник услышит… Темной зимней ночью трудно увидеть на снегу белый маскхалат нарушителя. Пограничник увидит… Чей след? Кто здесь прошел? Почему сдвинут камень, сломан куст? Почему вдруг метнулась на дальней поляне косуля? Пограничник все разузнает. Об этой интересной, полной тревог и волнений жизни на границе рассказывает книжка Анатолия Чехова «У самой границы».Анатолий Викторович Чехов опубликовал уже не одну книгу на эту тему: «Пять шагов до горизонта», сборники рассказов «Командир корабля», «След в пустыне», роман «Черный беркут»Военной темой А.
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.