Мертвая вода - [23]

— Слишком неточно, — раздраженно бросила Шастен.

— Увы, Фабр прицепил ее к своей лодке, чтобы вытянуть на сушу, не зная, что он тащит. А потом откупорил.

— Кто это, Фабр?

— Рыбак, который заливается вон там, за елками, — уточнил Ромен.

Отставив всякую деликатность, Ноэми потребовала, чтобы тот подошел.

— Вот у тебя девчонка, да? Ребенка какого возраста туда можно впихнуть?

— Я бы сказал, лет восьми-десяти… Даже двенадцати, если постараться.

— И никакого текущего заявления о пропавшем без вести, — добавил Милк.

Ошеломленная Ноэми опустилась перед бочкой на колени.

— Судя по состоянию тела, тут нет шансов установить хоть что-нибудь. Ни тканей, ни мышц, ни зубов — остаются лишь ошметки волос. Ребенок умер много лет назад. Задолго до того, как ты стал фликом.

Ноэми поднялась с колен, с громким щелчком стянула перчатки и продолжила протокольные мероприятия.

— Ни к чему не прикасаться. Вызываем сантранспорт, плотно завинчиваем крышку и предупреждаем их, чтобы прихватили ремни. Глупо будет, если все это разольется у них в фургоне. Следует отделить содержимое от содержащего сразу, как они доберутся до Института судебно-медицинской экспертизы в…

— Монпелье, — подсказал Валант.

— Ну да, Монпелье. А я сейчас составлю рапорт прокурору…

— Родеза[21].

— Будет чертовски обидно, если мне не удастся сбагрить это дело судебной полиции… Родеза? Монпелье?

— Нет, Тулузы.

— Вот и хорошо. Это несложно запомнить.

В голосе лейтенанта Валанта прозвучала нотка разочарования:

— А я думал, вы захотите оставить это дело себе…

Разочарования, связанного не только с уголовным делом, от которого она уже стремится избавиться, но и с тем сложившимся в воображении Ромена образом заслуженного, опытного капитана полиции, жаждущего интересного расследования, которое помогло бы ему отвлечься.

— Выходит, вы меня плохо поняли, — бросила она.

А случайная задержка — это всего лишь чертова случайная задержка.

Она свалит отсюда, что бы ни случилось, хоть сегодня.

Милк и Буске остались на месте в ожидании сантранспорта, а Шастен поехала в комиссариат. Автомобиль исчез за поворотом, и Милк наконец высказал вслух свои мысли, обратив взор на воды озера:

— Это древнее место высвобождает своих призраков. Что не предвещает ничего хорошего.

— Кончай со своими деревенскими россказнями, — грубо осадил его Буске. — Не то прослывешь местным дурачком.

24

В кабинете следственной группы Ноэми провела видеоконференцию с прокуратурой. Поскольку Деказвиль находится на расстоянии почти сорока километров от суда большой инстанции Родеза, это оказалось лучшим способом связаться с прокурором.

Она вкратце изложила ситуацию: бочка, тело, давность фактов, отсутствие необходимых технических средств; и попыталась дать понять прокурору, что единственным верным решением будет передача дела под юрисдикцию судебной полиции Тулузы.

— Тулузы? Это невозможно, — ответил прокурор. — Я уже отправил им подкрепление из Монпелье, они просто задыхаются. Сведение счетов, изнасилования и гигантский незаконный оборот наркотиков — розовый город[22] блекнет. К тому же нельзя сказать, чтобы ваши люди были чересчур загружены. Кто бы мог мечтать, что звезды так удачно сойдутся? У вас всего одно расследование и в вашем распоряжении целая служба. Сотрудник судебной полиции ничуть не лучше флика из комиссариата, и вам это известно.

— Вероятно, это убийство или сокрытие несчастного случая. И не дело комиссариата заниматься такими вещами, — сделала еще одну попытку Шастен.

— Слава о ваших парижских достижениях докатилась и до нас, капитан. И могу заверить вас в своем личном восхищении и уважении. Используйте багаж знаний, полученных за пятнадцать лет в судебной полиции, этого должно хватить, чтобы успешно провести первые следственные действия. А я подумаю, чем смогу помочь, если процедура усложнится. Вы согласны с таким решением?

— Вы задаете мне вопрос?

— Я предлагаю вам договоренность.

В ярости Ноэми хлопнула дверью и выскочила из кабинета, чтобы сделать еще один звонок. Разумеется, телефон Штаба она знала наизусть, а благодаря сквозным национальным картотекам шеф уже наверняка прослышал про это дело.

— Шастен!

— Вы сказали, тридцать дней, — рявкнула она.

Однако же этого оказалось недостаточно. Глава судебной полиции нашел множество укромных мест, куда можно было бы припрятать неудобного офицера, но не имел для этого никаких оснований. Ничто, абсолютно ничто не оправдывало ее удаления из столицы. Разве что оскорбительный провал, доказательство ее профнепригодности.

— Это дело всего лишь нескольких дней, — постарался он успокоить ее. — Ваша цель — доказать, что комиссариат там ни к чему. Ведь не с этими же сельскими фликами в заляпанных навозом сабо вы справитесь с таким делом. Особенно с висяком вроде этого, судя по состоянию тела. Запорите дело, всерьез наломайте там дров, пусть Тулуза отстранит вас — или жандармы, даже лучше. Ваш пост ждет вас здесь, как вам прекрасно известно. Нам же необходимо просто доверять друг другу.

Это давно забытое детское тельце в бочке становилось основным элементом плана шефа по окончательному и законному устранению капитана Шастен из судебной полиции. Единственным и непременным условием было только одно: чтобы она провалилась.