Мерлин. Моргана. Артур - [61]
Вивиана разрыдалась. И ее слезы взволновали Моргану так же, как прежде смех. Она привлекла ее к себе, обняла, покрыла ее лицо и тело поцелуями, познавая сладость утешать, как некогда познала сладость обрести утешение. Успокоившись, Вивиана заснула. Она пробудилась посреди ночи и сказала Моргане:
— Нам следует воспользоваться темнотой и тем, что Клаудасу после его поражения пока нет дела до нас. Я должна укрыться с Ланселотом в Дольнем лесу, в моем замке. Мне хотелось бы остаться с тобой, потому что я тебя люблю. Но я не могу. Мне нужно вернуться к моим подданным и к Мерлину.
Моргана послала за слугой Вивианы и Ланселота. И сама проводила их к причалу, где была пришвартована барка. Моряк поднял парус и выбрал якорную цепь.
— Я буду страдать без тебя, — сказала Вивиана, — и мне понятна теперь боль Мерлина от разлуки с тобой. Когда настанет мир, я смогу вернуться сюда?
— Нет, не возвращайся. Ты делаешь меня уязвимой и приводишь в смятение, потому что и я люблю тебя. Но не могу допустить этого. Не возвращайся никогда.
Она смотрела, как лодка выходит из гавани и удаляется в открытое море. И когда та скрылась из виду, продолжала стоять в задумчивости. Затем одна вернулась во дворец.
На следующий день она произвела над одним из воинов Клаудаса свой первый опыт по вивисекции. И отныне медицинская зала стала для народа Авалона объектом благоговейного ужаса, ибо в ней испытывались средства для исцеления — и слышались жуткие вопли бесконечной муки.
Авалон возобновил торговлю с Логрисом и всеми другими странами, с которыми прежде обменивался товарами. Исключение составляла лишь Арморика, где все еще продолжалась жестокая война между Богортом и Клаудасом. Последний не стал вести с Морганой переговоры о мире, так как люто возненавидел ее после нанесенного ему сокрушительного поражения, — тем не менее от всякого вмешательства в дела острова он отказался, не желая повторять столь губительную попытку.
Однажды весенним днем 498 года, вскоре после отплытия одной константинопольской галеры, караульные схватили чужестранца, который попытался пройти в ворота, открытые для приема грузов, оставленных греческими моряками на складах. Это был человек средних лет, бородатый и всклокоченный, одетый в грязную и потертую рясу из грубой шерсти, в кожаных сандалиях на ногах. Он сказал, что спрятался в ожидании, пока уйдет корабль, чтобы его не отправили в Константинополь силой, поскольку является он христианским священником, проповедует веру свою повсюду и желает говорить с королевой Морганой о спасении бессмертной души.
— О чьей душе намерен ты говорить? — с насмешкой спросили воины. — Если о своей, так это будет уместно, ибо ты обрек себя на смерть, оставшись здесь, да только вряд ли нашу королеву заинтересует столь жалкий предмет. А вот о ее душе рассуждать совсем неуместно, для тебя во всяком случае, ибо что может поведать о ней самой или о любой другой вещи подобный тебе таракан? Чему собираешься научить ты высочайший ум из всех, которые когда-либо существовали на земле? Но желание твое исполнится, ибо ты предстанешь пред ней, чтобы она решила твою судьбу, хотя радоваться этому тебе конечно же не стоит.
Они послали во дворец гонца, а потом отвели священника в тронный зал, где ожидала Моргана. Его поставил на колени перед королевой. Он не сводил с нее глаз, онемев от ее красоты и исходившей от нее странной, зловещей и властной силы. Она лишь взглянула на него, но ее зеленые глаза сверкнули таким холодным и острым блеском, словно то был ледяной меч, который пронзил ему душу и лишил всякой способности сопротивляться.
— Королева Моргана, — слабым голосом произнес он, — в тебе есть нечто дьявольское, ибо наставником твоим был сын дьявола и ты, подобно Сатане, наделена чудодейственной красотой — той красотой князя ангелов и света, которая отчасти сохранилась и у князя тьмы. Я хотел и хочу привести тебя к Богу, но сейчас, увидев тебя, сам не знаю, впал ли я в грех самомнения, забыв о скудости своего ума, малой своей власти и грубом красноречии, или же неукоснительно следую вере своей, которая внушает мне, что Бог сумеет поговорить с тобой даже при посредстве столь глупого толмача? Колебания эти подтверждают, сколь жалок мой человеческий удел, хоть и был я озарен видением абсолюта.
Моргана иронически улыбнулась.
— Попытайся все же, — сказала она. — Риторика твоя, быть может, и неуклюжа, как ты сам беспощадно выразился, но она не лишена расчетливости, ибо своим кратким вступлением ты добился того, что я не стану сразу выносить тебе смертный приговор. Встань. Обвиняют себя на коленях, но говорят стоя.
Воины слегка отодвинулись от священника, и тот поднялся на ноги.
— Чем обладаешь ты, королева Моргана? — сказал он. — Несравненными умом и красотой, властью и познаниями? И что же ты творишь с ними? Ум твой пребывает в рабстве у неслыханной гордыни, которая побуждает тебя бороться с Богом на равных или отрицать Его существование и культ, признавая существование и культ одной лишь Морганы. Твоя величественная красота покорно служит тирану — плотскому наслаждению, ввергающему тебя в бесчисленные, постыдные и грязные связи. Власть твоя, словно малое дитя, подчиняется необузданности твоей: закон твой позволяет тебе губить тела и развращать души людей, как если бы ты была своенравным творцом, который не знает иных правил, кроме произвола своих прихотей. Что же до твоих познаний, они вскормлены твоей гордыней и одновременно питают твою печаль. Внемли словам Екклесиаста: «…вот, я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые прежде меня были над Иерусалимом, и сердце мое видело много мудрости и знания. И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это — томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»
Диапозон творчества Мишеля Рио очень широк: от детских сказок до научных эссе, но славу он приобрел как романист. Его книги получили пять литературных премий во Франции, изданы во многих странах. Мини-роман «Архипелаг» — это каскад парадоксов. Причудливоестечение обстоятельств в один день изменяет жизнь троих героев: неприступной хозяйки аристократического колледжа, гениального, но безобразного библиотекаря и честолюбивого юнца ученика.
Изысканно-ироничная проза Мишеля Рио — блестящий образец новейшей европейской словесности. Российскому читателю хорошо известны его романы. Диапазон творчества Мишеля Рио очень широк: от детских сказок до научных эссе, но славу он приобрел именно как романист. Его книги получили пять литературных премий во Франции, изданы во многих странах. «Неверный шаг» — история со множеством неизвестных, сочетающая в себе черты классического детектива и философского романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исторический роман, от которого не оторваться. Мир XVII века, каким его воссоздал наш современник. Пиратские нравы, рабовладельческие суда, очарование странствий – и всё это от первого лица, как в крутой видеоигре. Вот какая удивительная книга у вас в руках!Том Коллинз заглядывает в морскую пучину. И ловит там взгляд – пронзительный, завораживающий. С этого начинаются приключения 14-летнего паренька с карибского острова Невис. Конечно, это взгляд русалки – скульптуры с носа затонувшего корабля. За нее цепляется, спасая свою жизнь, человек, называющий себя Благочестивым.
«След варяжской ладьи» — это второй из шести историко-приключенческих романов о события VII–VIII века н. э, возможно происходивших в верховьях реки Волги. Варяжская дружина берет дань с селения и уводит с собой сестер — Кайю и Эльви. Это видят жители соседней деревни и пытаются их спасти. Пользуясь темнотой, они похищают варяжское судно. Вскоре обнаруживается, что вторая девушка, находящаяся на ладье — это не Эльви, а, очень похожая на нее, дочь варяжского ярла. Вот о тех приключениях, которые выпали на долю участников этих событий и рассказывает этот роман.
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».
Имеет мало общего с жизнью реально существовавшего великого царя и полководца.
Данное произведение является продолжением романа «Операция «ЭЛЕГИЯ». Сентябрь 1941 года. Жестокая война набирала свои смертоносные и разрушительные обороты. Все лето, несмотря на отчаянное сопротивление Красной армии и понесенные большие потери, немецко-фашистские войска продвигались к Москве. Руководством СССР было принято решение о переброске хранившегося в Москве стратегического запаса драгоценных металлов вглубь страны. Главный герой Ермолай Сергеев, выйдя из госпиталя, становится участником спецоперации под кодовым названием «Призрак». Многие силы, включая иностранные, хотели бы заполучить масштабный золотой запас страны.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Ж.М.Г. Леклезио недавно стал обладателем Нобелевской премии по литературе, и естественно, что самые разные его книги вызывают сейчас широкий читательский интерес. Он не только романист, но и блестящий эссеист, своего рода поэт эссеистики, и эта посвященная кино книга — прекрасное тому подтверждение. Завсегдатаи киноклубов (каковых немало и по сей день) и просто киноманы с удовольствием обнаружат, что западная интеллигенция «фанатела» по поводу тех же фильмов, что показывались на «музейных» просмотрах в России.
Новеллы французского писателя Андре Пьейра де Мандьярга завораживают причудливым переплетением реальности и фантазии, сна и яви; каждый из семи рассказов сборника представляет собой великолепный образчик поэтической прозы.
Профессор орлеанского Института изобразительных искусств, директор Архива Модильяни в Париже и Ливорно, Кристиан Паризо представляет Амедео Модильяни не только великолепным скульптором, живописцем и рисовальщиком, но прежде всего — художником редкостного обаяния, каковым он остался в истории мирового искусства и в памяти благодарных потомков. В книге дана широкая панорама жизни парижской богемы, когда в ее круг входили знаменитые художники XX века — Пикассо, Брак, Сутин, Бранкузи, Шагал.
В книгу вошли три романа известного литовского писателя, ныне живущего в Израиле, написанные в середине шестидесятых годов и ставшие ярким событием литературной жизни того времени. Романы: На чем держится мир, Вечный шах, Полнолуние. Еврей у Мераса — это просто человек, чистый человек, человек, очищенный от мусора и быта, но чудовищным образом втянутый в мясорубку убийства. Создан для любви, а втянут в ненависть. Создан для счастья, а втянут в войну и гибель. Создан для света, а низринут во тьму.Лев Аннинский Там, дальше — тоже гетто.