Мерлин. Моргана. Артур - [58]

— Что-то виднеется в море у входа в бухту Беноик.

От налетевших облаков вновь сгустился непроницаемый мрак, в котором можно было различить лишь пляшущие на скале огоньки. Затем луч света побежал по морю, озаряя его постепенно, как если бы с него медленно снимали огромный черный покров.

— Барки! — воскликнула Вивиана. — Множество барок без мачт и парусов. Они идут к нам на веслах.

— Ночная атака, — сказала Моргана. — Посредством маленьких, низко сидящих на воде, очень подвижных суденышек, которые не сближаются друг с другом, чтобы снизить убойную силу моих орудий.

Она немедля призвала к себе командира галер. Он должен был возглавить атаку пяти трирем, протаранив и потопив как можно больше барок. Для каждой из трирем Моргана выбрала капитана, рулевого и экипаж из семидесяти воинов: шестьдесят гребцов и десять палубных матросов. Триста шестьдесят защитников крепости — одни мужчины, и почти все из регулярной армии, — быстро поднялись на борт. Моргана дала последние наставления их командиру:

— Многие барки, быть может, половина или даже больше, ускользнут от тебя и доберутся сюда. Будет сражение на суше. Когда ты увидишь, что в море нет ни одного ялика — пошли ли они ко дну или же сумели причалить к берегу, — ни в коем случае не возвращайся в порт. От тебя и твоих людей здесь пользы не будет, вы настолько уступаете врагу числом, что в рукопашной схватке вас перебьют всех до единого. Враги же, разгромив вас, захватят или сожгут галеры. Я не желаю, чтобы хоть один корабль Авалона был взят, уничтожен или хотя бы поврежден. Твое дело преградить выход из бухты на расстоянии по меньшей мере в три тысячи футов. Если атакующие, как я убеждена, потерпят неудачу при штурме наших стен, им придется вновь выйти в море. Ты будешь поджидать те барки, которые спасутся от моих орудий. Я не стану использовать машины как после их захода в порт, так и до выхода из него, потому что хочу сохранить наши укрепления. Чтобы не мешать моим залпам, ты и должен держаться на некоторой дистанции. Преследуй и топи всех, кто останется на плаву. Ни один из воинов, посланных Клаудасом против меня, не должен вернуться в Беноик. Это отвадит его от других атак. Человек сто возьми в плен. Они нужны мне для вскрытия. Всех остальных убей стрелами или дай им утонуть. Ступай!

Триремы одна за другой вышли из гавани и разошлись в разные стороны, перекрыв водное пространство с востока на запад, ибо вражеские барки числом около сотни, которые подошли ближе и были уже хорошо видны, образовали в том же направлении обширный полукруг, постепенно сжимавшийся вокруг порта. Моргана приказала, чтобы оставшиеся пятьсот сорок защитников — двести сорок мужчин и триста женщин — перенесли в крепость весь инвентарь с пристани, складов и рыболовных причалов, включая лодки, которые выволокли на сушу и погрузили на повозки. Затем ворота были закрыты и каждый занял свое место на укреплениях. В открытом море сражение уже началось: галеры настигли вражеские ялики, значительно уступавшие им в скорости. Протаранив своим острым носом легкие суденышки, триремы почти не замедляли ход и топили оказавшиеся под их днищем обломки. Сброшенные в воду люди большей частью тонули либо из-за неумения плавать, либо под тяжестью вооружения. Другие, уцепившись за доски, пытались сбросить с себя все лишнее. Таким образом, каждая галера уничтожила от шести до десяти барок, но примерно шестидесяти удалось ускользнуть, и они продвигались к Авалону, войдя в установленные Морганой пределы. Подчиняясь ее приказу, галеры прекратили преследование и занялись вылавливанием тех, кто барахтался в воде и кому предстояло закончить жизнь на столе для вскрытия. Затем они заняли позицию вокруг гавани. Моргана дождалась момента, когда вражеские барки подошли настолько близко, что им пришлось сгрудиться и они стали представлять такую же удобную мишень, как большие корабли. Она приказала стрелять, когда Вивиана сказала ей, что флотилия находится на расстоянии в тысячу футов. Двадцать барок разнесло в щепки, а весь их экипаж погиб. Но сорок лодок все-таки вошли в порт и выстроились вдоль пристани, куда волной хлынули воины, торопясь укрыться за парапетом дебаркадеров или же в складских помещениях и на рыболовных причалах. В каждой барке было около тридцати человек, — следовательно, число нападавших составило примерно тысячу двести воинов. Их вождь расставил лучших лучников таким образом, чтобы они держали под прицелом все укрепления на крепостной стене и на скале, стреляя в тех защитников, которые осмеливались высунуться. Среди авалонцев появились первые раненые. Моргана приказала своему войску оставаться в укрытии. Вивиана, вооружившись луком, заняла позицию в середине дозорного пути на крепостной стене, откуда был превосходный обзор на весь порт. Она попросила добровольцев взбегать на укрепления, привлекая к себе внимание вражеских стрелков, и спрыгивать вниз, едва лишь те натянут тетиву своих луков. И, поскольку сама она не уступала лучшим лучникам империи, то убила одного за другим всех, кто стоял на виду, тогда как уцелевшие стрелки попрятались. Хорошо понимая, что ворота нельзя пробить никаким тараном, вождь нападавших крикнул своим людям, чтобы они стаскивали ко входу в крепость и поджигали все деревянные части складов и портовых сооружений, какие только можно найти. Моргана считала маловероятным, что противнику удастся развести такой костер, от которого займутся огнем дубовые ворота толщиной в три фута и укрепленные железными поперечинами. Тем не менее она решилась прибегнуть к средству, которого ей хотелось избежать, хотя оно и было подготовлено заранее. Она распорядилась установить на самом краю скалы, возвышавшейся над внешними пристройками, где большей частью укрылись нападавшие, огромные куски гранита — теперь оставалось лишь слегка подтолкнуть их, чтобы они рухнули вниз. Убедившись, что рыболовные причалы и склады в любом случае обречены на разрушение, она решила обратить это обстоятельство в свою пользу. По ее сигналу защитники крепости привели в действие рычаги, и гранитные глыбы, самая маленькая из которых весила больше десяти тысяч фунтов, разом обрушились на лепившиеся к подножью скалы постройки, пробив крыши и обвалив стены. За этим последовал оглушительный и ужасающий вопль: несколько сотен человек ринулись из-под обломков, под которыми осталось гораздо больше убитых и покалеченных. Вождь, занимавший позицию на пристани с меньшей частью воинов, попытался остановить и построить охваченных паникой людей, но внезапно упал замертво — горло ему пронзила стрела Вивианы. Беглецы между тем начали под градом стрел запрыгивать в лодки. Их было пять или шесть сотен — едва ли половина из числа тех, кто высадился в Авалоне. Бросив десять из своих барок, они разместились в оставшихся тридцати и вышли из порта, усиленно работая веслами. Занимался день, и в рассветных лучах Моргане было легко выбрать ближайшие к острову мишени. Мгновенно перезаряжаемые катапульты с баллистами и онагры со скорпионами стреляли без передышки, и почти каждый залп поражал цель. Только восьми лодкам удалось ускользнуть, обойдя остров с восточной стороны, где они оказались вне пределов досягаемости. Моргана не сочла нужным перемещать свои орудия, ибо уцелевшие в смятении увидели поджидавшие их в открытом море галеры. Наступило мгновение затишья — особенно жуткого после разгрома на острове и перед завершающей бойней. Тогда, налегая на весла с энергией отчаяния и страха, гребцы направили свои барки прямо к побережью Беноика. Но триремы догнали их и безжалостно потопили. Как и хотела Моргана, ни один из воинов, посланных против нее Клаудасом, не вернулся назад. Разъяренному завоевателю пришлось смириться с тем, что законный наследник Беноика Ланселот, сын погибшего короля, остался в живых, что сулило в будущем неизбежные мятежи на захваченных землях. Столкновение с Авалоном и с его грозной королевой стоило ему шести галер, к которым следовало добавить и еще две, практически выведенные из строя, около сотни легких судов и, главное, более четырех тысяч воинов. Эти потери, наряду с теми, которые он понес из-за яростного сопротивления Бана, до такой степени ослабили его армию, что Богорт, оттесненный с остатками своих войск в западную часть земли гонов, еще несколько лет успешно ему противодействовал.