Мерфи - [82]

Раскачиваясь в качалке, Мерфи поочередно видел то свечу и обогреватель, то застекленный люк в потолке-стене. Свеча мерцала, обогреватель, казалось, улыбался, а люк обещал вид на звездное небо. Понемногу он почувствовал себя лучше, в голове стало проясняться, началось шевеление мыслей. Свободное сочетание света и темноты в комнате, их сосуществование, а не столкновение, их постоянство без каких бы то ни было изменений интенсивности – все это воздействовало на Мерфи благотворно. Кресло раскачивалось все сильнее, время колебаний становилось все короче. Свет померк, померкла улыбка обогревателя и люковое обещание звездного неба померкло – вот-вот и тело Мерфи успокоится. Все в подлунном мире замирало, останавливалось – замерло. Раскачивание кресла-качалки, некоторое время убыстрявшееся, замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Вот-вот, вот уже совсем скоро тело его угомонится, успокоится, скоро он будет свободен…

Незажженный газ с тихим шипением сочился из баллона, превосходный газ, сверхзамечательный хаос…

И вскоре тело Мерфи угомонилось, успокоилось, застыло…

12

Позднее утро, среда, 23 октября. В небе ни облачка.

Купер сидел – да, да, представьте себе, Купер обрел способность сидеть! – так вот, Купер сидел рядом с водителем; Вайли сидел между Силией и Кунихэн; Ниери сидел, спиной к дверце, на одном из откидных сидений, положив ноги на другое, занимая позу, весьма, надо сказать, чреватую для него скрытой опасностью. Ниери считал, что ему повезло с местом в машине больше, чем Вайли, так он мог видеть лицо Силии, голова которой была постоянно повернута к окну. А вот Вайли считал, что повезло больше ему, чем Ниери, особенно в те моменты, когда они ехали по участкам дороги, которые были вымощены булыжником, или делали крутой поворот. К тому же Вайли уставал от созерцания лиц значительно быстрее, чем Ниери.

Лицо Кунихэн тоже было повернуто к окну, но увы, оно не привлекало такого же внимания, как лицо Силии. И она это явственно ощущала, настолько явственно, что, казалось, об этом написано на стекле. Однако это обстоятельство не вызывало в ней чрезмерного беспокойства. Они никогда не получат большего, чем имеют сейчас, решила она, даже того малого, что имеет в данный момент, даже простого нахождения рядом с ней! И даже это малое вскоре у них отнимется. А потом – потом они все равно прибегут к ей, на задних лапках!

Кунихэн обладала способностью думать плохое о своих любовниках, прошлых, нынешних и даже просто еще только предполагаемых, при этом о себе самой думая лишь только хорошее. Эту способность должны развить в себе молодые люди, и женщины, и мужчины, вступающие на арену половых игр.

Всем, кроме Силии, эмоциональные механизмы души которой словно приостановились и замерли, казалось, что они уже присутствуют на похоронах и едут в машине ближайших друзей и родственников усопшего, настолько сильным было чувство освобождения от того, что давило на них. И в самом деле, жизнь на Пивоваренной улице сделалась просто невыносимой. Там продолжала раскручиваться старая цепочка любви, терпимости, безразличия, омерзения и отвращения.

Ниери и Вайли, после того, что произошло, разместились наверху, в комнате, которую когда-то занимал старик, а Кунихэн – прямо под ними, вместе с Силией. Кунихэн была бы не прочь подняться в комнату к Вайли при условии, что Силия не возражала бы против того, чтобы Ниери спустился к ней в комнату. Вайли же никоим образом не возражал бы против того, чтобы спуститься к Силии, если бы Кунихэн наотрез не отказывалась подняться к Ниери. И Ниери, возможно, был бы только рад спуститься вниз или принять даму у себя в комнате, если бы и та, и другая безо всяких обиняков не выказывали полное нежелание общаться с Ниери ни вверху, ни внизу.

Вследствие всех этих желаний, нежеланий и отвращений Силии и Кунихэн пришлось размещаться в одной (поскольку единственной) кровати в большой комнате. Кунихэн рассказывала Силии такие вещи о Мерфи, которые не делали ей чести и не сообщали Силии ничего нового. Ниери и Вайли поочередно спали в кровати в той комнате наверху, в которой когда-то обитал старик, и каждый из них думал о Силии, причем каждый из них, вызывая перед своим мысленным взором образ Силии, делал это сугубо по-своему, в зависимости от своих индивидуальных наклонностей.

Итак, постепенно и Ниери и Силия начинают терять свою потребность в Мерфи. Он переносит свою потребность на Силию, а она жаждет отдохнуть от своей потребности.

В довершение ко всему надо было где-нибудь разместить Купера, и ему устраивали импровизированную постель на полу в кухне. Подглядывая в замочную скважину, Кэрридж наблюдала за тем, как Купер укладывается спать, в носках, в брюках из плотной ткани, в рубашке. Не снимал Купер даже шляпы. Разве интересно подсматривать за человеком, который укладываясь спать, остается практически полностью одетым? Да, Купер разочаровал Кэрридж.

В течение двух дней и трех ночей они не выходили из дому. Ниери не выходил из дому потому, что не доверял своим сообщникам, ни Вайли ни Кунихэн, ни ей, ни ему по отдельности, ни им двоим вместе, особенно теперь, когда они сошлись под одной крышей; к тому же он опасался того, что Мерфи может объявиться, по закону ехидства, именно в его отсутствие.