Мераб Мамардашвили: топология мысли - [74]

Что я слышу в его речи? То, что ты совершаешь акт мысли, это не значит, что все свойства и качества мышления, его природа как бы «сидят» в тебе. Если ты совершаешь моральный или волевой поступок, то это не значит, что на тебе «сидят» какие-то моральные качества (ты добрый, справедливый и проч.). Проблема вообще не в психологических качествах. Проблема в тайне совершения человеком этих странных «актов первовместимости», идущих по своим законам, воплощающихся через индивидов, согласно закону разума, выражающему «онтологическое устройство мира, а не психологическая способность людей» [ПТП 2014: 526].

Философа интересует действительный (хотя и скрытый) процесс, то, что действительно произошло, а не оценки, оправдания или обвинения произошедшего. Например, совершается преступление. Оно совершается по своим законам, его причина и оценка содержится уже в нём самом. Один при этом будет оправдывать преступника, другой будет его обвинять. Но содержание преступления заключено в нём самом, а не в этих оценках.

Слышите? Содержание поступка содержится в нём самом. Хотя поступок совершил человек. Поступок М. К. приравнивает к природному явлению? Например, как бы я ни оценивал взорвавшийся вулкан, я не могу говорить, что он «совершил» злой поступок. В нём происходили естественные природные процессы, в результате которых произошло извержение, в результате которого погибли люди. Возбуждено (!) уголовное дело. Но не против вулкана, а против того туроператора, который организовал во время извержения туристическую поездку, чтобы люди полюбовались на красоту извержения вблизи него.

Да, мы вслед за М. М. Бахтиным уже привыкли говорить об ответственности человека за свой поступок, о том, что человек не имеет алиби в бытии. Но за этими словами утерялось что-то важно. Эти речи превратились в некую моральную догму, ритуальную мантру. Но этот ответственный поступок (любви, мысли, преступления) как вспышка происходит также, как вулкан. Он есть имеет свои внутренние, скрытые от психологизмов, эмоций и оценок законы.

М. К. продолжает поиск того феномена «самό», что свершается на людях, но имеет свои законы. Если свершается зло или добро, то оно абсолютно и не делимо и не может быть разделено на причины: на плохих родителей, на плохую среду, на плохое общество, на плохое государство. Оно целиком создаёт абсолютный смысл поступка (зла или добра).

А потому, возвращаемся к автобиографии и биографии человека, топология жизни уже расчерчена. И человек либо попадает в неё, совершая в ней акты первовместимости, либо не попадает, поскольку не совершает эти акты.

Это относится к самым разным сферам нашей жизни. Например, человек говорит о своих эстетических переживаниях, хотя никаких таких эстетических переживаний на самом деле (!), утверждает М. К., и нет, это все психологизмы. Или говорят об этике поступка, этических переживаниях. Никаких таких отдельных логических, этических, эстетических вещей нет, а есть разные названия одного и того же механизма. А названия придуманы для того, чтобы разные университеты, кафедры, факультеты и профессора получали за это зарплату. Слова разные, а внутренний механизм всегда один и тот же [ПТП 2014: 527]. Эту внутреннюю метафизическую механику М. К. пытается вскрыть.

Человеку только кажется, что он выбирает судьбу, что он строит свою жизнь. Да, строит, но по законам, существующим и работающим помимо его. Да, когда он нажимает на курок, то за это действие несёт ответственность именно он, и никто другой. Но и нажатие на курок, и отказ от нажатия – происходят по своим законам, имеют свою внутреннюю метафизику («онтологическое устройство»), отражающуюся в его действиях.

Так вот. Реальностью собственно душевной, личной, сверхличной жизни человека делают те самые акты первовместимости, совершающиеся по своим законам. Эти акты делают отдельного индивида субъектом действия.

Ещё раз. Человек совершает или не совершает ответственный поступок. Или отвечает (или не отвечает) на вызов. Но этот ответ или отказ от ответа имеют свою метафизику. И потому мало говорить про мораль или призывать к добру, к тому, что человек должен или не должен. Он почему-то совершает или не совершает поступок. Вот это совершение или несовершение имеют своё онтологическое устройство, свой порядок.

Эти свершения складываются в определённых ситуациях, в которых слагаются результаты действий. Смысл происходящего поступка, решающего, уникального, поступка мысли или нравственного действия, заключается в ответе на вопрос – вошёл ты в «ситуацию разума» или не вошёл.

Замечу, что в пафосе М. К. как-то сквозит всё же его личная история, его недосказанность и недовыразимость, то, что он оказался выдавлен в Тбилиси, что в затхлой душной («паршивой») Москве оказался не уместен, не выразим, не услышан (это он-то, привыкший прежде всего говорить и высказываться), а потому мы слышим его постоянные отсылки к тому, что мы, люди, недоделки, полуумы, полусущества, недоразвитые, потому что ситуация неопределённости и недоделанности делала нас такими: «вот эти «неопределённые» есть люди, которые не делали в своем прошлом ничего такого: не трудились, не рисковали, не проливали кровь – так, чтобы для них когда-либо наступил момент полноты, то есть – собирания себя – из застревания в прошлом – в здешнем, минутном, теперешнем действии» [ПТП 2014: 528].