Меня зовут Аглая - [7]
Тут и увидел бабушку дедушка. И сразу в нее влюбился. То есть влюбился он, наверное, не сразу, а сначала он бабушку просто жалел. Она ведь очень худая после блокады была. И бледная. Стал дедушка за бабушкой ухаживать, свое питание командира экономить и бабушке относить. А когда у них было свидание, он заранее делал несколько военных пирожных и бабушке каждые полчаса давал по одному. Потому что сразу бабушке есть много было нельзя, она умереть могла от этого. А после войны они поженились, и родилась у них моя бабушка, уже не пра-, а просто бабушка.
Прабабушка теперь называется «Участник войны», у нее много медалей, одна такая простая, серенькая – «За боевые заслуги». Бабушка ее почему-то больше всего ценит, хотя у нее много медалей и красивее. А у дедушки были еще и ордена, но только за мирное время.
Бабушка говорит, что они с дедушкой все равно бы встретились, потому что это судьба. Ведь до войны дедушка учился в Ленинграде в Институте связи, а институт был на той же улице, где бабушка жила. «Профессора Попова» называется. Это русский изобретатель радио. Когда меня возьмут в Санкт-Петербург, мне эту улицу обязательно покажут.
Бабушка с дедушкой прожили вместе пятьдесят лет и «золотую свадьбу» отпраздновали. Прадедушка умер, когда я была совсем маленькая, через год после дедушки, поэтому я их почти не помню. А прабабушку я очень люблю, с ней интересно. На День Победы мы все пойдем к ней в гости, и я подарю ей что-нибудь хорошее, пока еще не придумала, что.
Тут пришла мама из магазина и принесла много всякой еды. И пирожных принесла, настоящих. Но военные пирожные мне все равно понравились больше.
Какой национальности котлета?
Школа у нас немецкая. То есть вообще-то она, конечно, русская, но «с углубленным изучением немецкого языка». Так написано на табличке у входа. В этой школе училась моя мама, но вспоминать про школу она не любит. Родители выбрали школу вовсе не из-за мамы, а потому, что она недалеко от дома, и еще потому, что она «престижная». Когда я спросила, что значит «престижная», ответили, что наша школа лучше многих других, но мне кажется, что есть еще какое-то объяснение.
В общем, немецкого языка у нас много. Я не против, мне это легко. Бабушка говорит, что я должна быть способная к языкам, потому что похожа на нее в детстве. А еще мы очень много всего учим про Германию. Сначала было интересно, а потом надоело. Лучше бы про нашу жизнь что-нибудь.
Вот сегодня, например, разбирали, что такое немецкий «айнтопф». Это кушанье из фасоли в большой-большой миске, одновременно и первое, и второе. Его в Германии часто едят те, у кого денег мало, потому что это сытно и выгодно. «Если хотите, – говорит учительница, – давайте скажем в нашей столовой, чтобы приготовили нам как-нибудь айнтопф, они хорошо умеют по-немецки готовить». Все вежливо промолчали. Кому охота есть фасолевый суп, да еще из большой миски?
И тут Фарид как выдаст: «А почему айнтопф? Лагман тоже можно как первое и второе кушать!» Все сразу зашумели, вопросы стали Фариду задавать. Я не пробовала ни того ни другого, но мне почему-то кажется, что лагман вкуснее. Фарид однажды мне персик засахаренный дал, никогда такой вкуснотищи не ела.
А Рита, у нее бабушка в Сибири, в Красноярске живет, крикнула, что и пельмени в бульоне можно есть как первое и второе. Рубен поднял руку и, когда учительница его спросила, сказал, что армяне едят хаш, это такой густой-густой мясной суп, после него уж точно ничего больше не захочешь.
Тут все стали кричать одновременно. Немецкий был пятым, последним уроком, и от разговоров о еде у всех слюнки потекли. Я представила куриный бульон с клецками, который ела вчера у бабушки, а еще «хворост» Катькиной мамы, и мне стало совсем грустно.
«Ну что ж, – сказала учительница, – вы мне подсказали хорошую идею. Давайте устроим вечер интернациональной кухни. Только немецкую тоже не будем забывать, потому что школа у нас все-таки немецкая. Я поговорю с вашими родителями, мы выберем день, и в этот день вы все принесете свою национальную еду, а в столовой ее только разогреют. И мы будем пробовать все блюда, а потом решим, какое самое вкусное».
Всем ужасно понравилось такое предложение. И мы стали с нетерпением ждать вечера интернациональной кухни. Его назначили на последний день перед каникулами, чтобы не помешал учебе. И не вечер это вовсе оказался, а утренник. Но не важно.
Что в тот день творилось! Папа встал в шесть утра и поехал на машине к прабабушке за пирогом с капустой. А потом повез меня в школу, потому что пирог занимал два больших блюда. Мы долго совещались, что лучше приготовить. И решили, что пирог с капустой – это уж точно национальное русское блюдо, и лучше прабабушки его все равно никто не сделает.
В столовой разогревали еду, а мы накрывали на стол. Каждый принес упаковку бумажных тарелок и бумажные стаканчики. Классная научила нас красиво складывать бумажные салфетки, которые она специально захватила из дома. Получилось очень красиво, все такое разноцветное, веселое.
А потом из столовой стали приносить еду. Рита принесла пельмени, их в Сибири очень любят. У нас дома часто бывают на ужин пельмени, когда мама не успевает ничего другого приготовить. Но с Риткиными пельменями их не сравнить, Риткины просто во рту тают. Фарид принес плов и беляши. Оказалось, у него папа узбек, а мама татарка. Плов – это национальное узбекское блюдо, а беляши – татарское. Я дома ела и то и другое, беляши часто делает прабабушка. Но у мамы Фарида все намного интереснее.
