Меня обещали Дракону - [51]

Дверь открылась, вырывая меня из дремы, в которой я находилась. Вошел этот мелкий урод. Лицо гаденькое. Так и светится.

– Ну и что ты лыбишься? – бурчу я. Ой, лучше б я молчала. Язык мой – враг мой.

– О! Мы с тобой повеселимся, детка, – пыхтит он, влезая на этот чертов алтарь. Фу! Божечки, какой же он мерзкий.

– Вы б хоть подстелили чего, а то промерзла вся, – пытаюсь я оттянуть момент. А этот козел только гаденько ухмыляется. Достает какой-то ремешок и крепит возле моей шеи – оказывается, тут еще застежки есть! Отлично, раньше я хоть голову могла приподнять. Теперь я окончательно обездвижена. От этого паника поднимается в сердце. Руки дрожат. А этот урод уже вовсю лапает меня. Я не буду кричать! Закусываю губу и не издаю ни звука. Ни когда он слюнявит мое тело, ни когда пихает свои пальцы куда не надо. И все это время приговаривает: «Сейчас тебе будет хорошо!» Вот ей-богу, пыхтит, как мопс! И слюней от него, как от французского бульдога. Он раздвигает мне ноги. Мысленно готовлюсь к худшему. Я где-то читала, что если не сопротивляться и вообще не подавать никаких признаков жизни, то насильнику это надоест. Ведь вся соль в сопротивлении. Я честно пыталась не дергаться. Но отвращение было сильнее. И когда он лег на меня и стал пыхтеть в ухо, я не смогла не повернуться и не плюнуть в его мерзкую харю! Минут пять слюну копила! Хорошо получилось! Ну, чего и следовало ожидать – его это взбесило. В лицо полетел кулак. Скула расцвела алым цветком боли. В глазах потемнело.

– Тварь! Неблагодарная тварь! Ты еще жива только благодаря мне! Если бы не я, тебя бы уже на ленточки порезали! А ты так! – Пощечина, удар, пощечина, удар. Он грубо берет меня за подбородок и заставляет смотреть на него. Я закрываю глаза.

– Посмотри на меня! – орет он. И снова удар. Приходится подчиниться. Я открываю глаза, но столько презрения во взгляде. И я смотрю на него. Смотрю, даже когда этот выродок начинает насиловать меня. Пока он там дрыгается и сопит, я смотрю на него. И ничего не чувствую. Спасибо. Я благодарна своему телу, что оно сейчас ничего не чувствует. Лишь в конце я ощущаю, как он кончил в меня. Это омерзительно. Я чувствую себя испорченной и оскверненной. Лицо болит. А разум до сих пор не может поверить, что все это происходит со мной. Сил уже нет. Я опустошена.

Он встает и уходит, а я провожаю его взглядом до тех пор, пока не закрывается дверь. Как только это происходит, меня выворачивает. Я пытаюсь сдержать рвотные позывы. Слава богу, это удается. Еще не хватало лежать в собственной блевотине. Разум сжалился надо мной, и я наконец-то засыпаю… Но это странный сон. Я опять в каком-то тумане. И вновь я блуждаю в нем. И вновь меня кто-то зовет. Но теперь я знаю: нельзя отзываться. Нельзя идти на голос. Иначе кто-то, кто дорог мне, пострадает. Сердце разрывается от тоски, ведь столько боли, столько отчаяния в этом голосе. Я слышу, как он рвет горло в этом истошном, паническом крике. Я сижу на земле, обхватив голову руками, и все, на что хватает моих сил, это не отзываться. Хотя все мое существо рвется к обладателю этого голоса.

Прошло еще пару часов. Не знаю, день ли сейчас или новая ночь. Но мне дали выспаться. И на том спасибо. У меня прибавилось проблем. Я жутко хотела есть. Это раз. Я очень хотела в туалет. Это два! И три! Как мне, черт побери, выбраться отсюда?! Воспоминания обжигают, стягивая грудь огненным обручем. Я не позволяю себе плакать. Отчаяние. Вот что я чувствую. Проведя тут ночь, я осознала, что впереди не будет ничего хорошего. Полежав еще немного (спину, кстати говоря, я уже не чувствую), я вспомнила. Мозги, конечно, работают слабо. Но все же! Я же магически одарена! Почему я не использую магию?! Идиотка! Трижды идиотка! Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. О! А вот и гости! Сегодня их двое. Даже не знаю, радоваться или бояться.

– Ты нас разочаровываешь, девочка! – хмурится Леонид. Я лишь безразлично гляжу в потолок. Свое решение я приняла уже давно. Я не стану обрекать своего Дракона на смерть. У него будет будущее. Он отправится в свой мир и сможет жить дальше. – Придется принять меры. Я просил парня быть поделикатнее, но ты не оставила нам выбора. – И на лице такая добрая улыбочка. Будто сейчас из кармана конфетку достанет. Я лишь пожимаю плечами.

– Вчера этот слизняк уже облизал меня всю. Что может быть отвратительнее? – Мои губы презрительно кривятся. Прыщ аж краснеет от злобы. Глаза метают молнии.

– Сейчас я тебя отымею, тварь! Как последнюю подзаборную девку! И это не будет приятно! Ты будешь вопить от боли! Сегодня в твоей дырке побывает все, хоть немного напоминающее член! – ревет он. И дергает за рычаг. Стол, на котором я столько времени провалялась, поднимается, и я оказываюсь в вертикальном положении, а то, на чем я лежала, исчезло в отверстии в полу. Я буквально повисла в воздухе. В запястья впились цепи. Больно. Эта мразь снимает ремень и обходит меня сзади. Первый удар самый неожиданный. Полоса боли расцветает на коже. Крик против воли слетает с губ. Я сжимаю челюсти. Ничего. Спина от холода онемела, так что я вытерплю. Скорее бы уже они меня прибили. В груди что-то зашевелилось. Я чувствую жар. Становится не по себе. Это еще что за хрень?