— Было. Давно, — хмуро ответил Эрнан.
— Да. Было. А потом ты мне сказал, что ты всё знаешь лучше меня. Что понимаешь жизнь намного тоньше, чем какая-то засидевшаяся в четырёх стенах старуха…
— Мама…
— Уйди! — Ханна сделала отстраняющий жест рукой. — Не хочу видеть тебя. Не хочу слышать твой голос. Я устала быть свиньёй-копилкой, к которой возвращаются, чтобы вновь разбить и опустошить. Хватит, Эрнан. Ты уже взрослый. Хватит.
Мужчина стоял, не зная, что ещё сказать. Внутри него ещё теплилась надежда, что мать вот-вот изменит своё решение, попытается понять, впустит в дом. Но во влажном взгляде Ханны он увидел лишь скорбь по давно ушедшим временам. Он понял: ещё мгновенье, и старуха сорвётся на ругань.
— Бабушка Ханна! — Маленькая Эля вдруг подбежала к хозяйке дома и вцепилась в её руку. — Не злись на папу! Он хороший! Бабушка Ханна! Ну бабушка!
Губы старухи дрогнули. Она положила ладони на плечи девочки и сухо прошептала:
— Я не злюсь, милая. Вовсе нет. Тут другое…
— Ты прогонишь нас? — взволнованно спросила Эля.
Ханна подняла глаза на сына, внимательно наблюдавшего за этой сценой, и, смирившись, судорожно вздохнула.
— Конечно, нет, моя дорогая. Куда же я вас отпущу на ночь глядя…
— Ура! — обрадовалась девочка и повернулась к отцу. — Видишь, папа, она хорошая! Не надо было её бояться!
На лице Эрнана вмиг отразилось беспокойство, но старуха, услышав эти слова, только усмехнулась.
— Бояться — ещё как надо! — весело заявила она. — Но не сегодня. Проходите, поможете мне по дому. Давно пора привести его в должный вид.
Эрнан облегчённо вздохнул и потрепал дочь по тёмным волосам. Девочка счастливо зажмурилась, а затем радостная промчалась в дом.
— Постарайся хоть в этот раз сделать так, чтобы не разочаровать меня, — негромко попросила старуха, не глядя на сына.
— Всё будет так, как ты скажешь, — пообещал сын.
***
Рано утром Эля босиком прошлёпала по деревянному полу ко входу в молельню — центральному помещению дома, где размещались статуи трёх богов-покровителей долины. Увидев сидящих перед статуями в позе почтения отца и бабушку, девочка замерла за дверью. Прислушалась.
— Эта идея ещё глупее предыдущей, — низко поклонившись богам и коснувшись лбом пола, спокойно проговорила Ханна.
— Мама, я всё обдумал…
— Кланяйся, — Перебила сына старуха. Эрнан покорно стукнулся головой об пол. Затем выпрямился и скосил глаза на мать.
— Я всё обдумал, это хороший вариант. У тебя здесь много места, а вокруг живёт немало папаш, которые не знают, чем занять своих мальчишек. Мы легко заработаем…
— Никаких «мы», — отрезала Ханна. — Твой отец — да позаботятся о его душе боги! — непременно переломал бы тебе руки, если бы был жив. Не смей никому показывать своё искусство. Даже слышать не хочу о боевой школе. — И, видя, что Эрнан снова готов ей возразить, поспешно заявила: — Довольно! Этого не будет.
— Я почти ничего больше не умею.
— А ты кланяйся. Давай-давай. Может, боги-покровители сжалятся над тобой, таким непутёвым, и подскажут решение.
И сама подала пример почитания небесным покровителям.
Эля, затаённо наблюдавшая за их беседой, перевела взгляд на статуи. Определённо, это были те же самые образы, что и высеченные на склоне горы. Вот, значит, кто это такие. Боги-покровители. Вчера вечером в молельне было темно, и девочка не смогла рассмотреть статуи внимательно.
— Кажется, за нами подглядывают, — услышала она голос бабушки и, встрепенувшись, заметила, наконец, её насмешливый взгляд. — Ну-ка выходи, маленькая шпионка.
Эля, виновато опустив голову, медленно подошла к старухе.
— Я не хотела подглядывать, честно, — попыталась оправдаться она, но затем поняла, что на неё не злятся, и сразу расслабилась.
— Папа научил тебя почитанию богов? — поинтересовалась Ханна и, когда девочка отрицательно покачала головой, с укоризной глянула на сына. — Твоя дочь даже не знает, кого мы должны чтить превыше всего.
Эрнан сконфузился и не нашёл, как оправдаться. Старуха снова повернулась к внучке.
— Ну, малютка, расскажи, что ты знаешь о богах?
Девочка деловито задумалась.
— Они сильные. Всё могут. Их трое. — Она сосредоточенно загибала пальчики на своей маленькой ладошке. — А ещё они очень красивые. Особенно их лица, которые сделаны на горе.
Эля замолчала, увидев, как изменились вдруг лица родных. Отец смотрел на неё так, словно впервые увидел. Глаза бабушки расширились, и всем видом она выражала крайнее замешательство.
— Повтори-ка, малютка, где ты видела лики богов?
— На горе. На той, которая самая высокая!
— Ты не обманываешь меня? — не унималась бабка. — Ты сама их видела?
— Да, сама, — уверенно кивнула девочка, не помнимая, почему это важно.
— Ты что-нибудь знал об этом? — развернулась Ханна к сыну и, когда тот отрицательно покачал головой, тихо вздохнула. — Я всегда знала, что ты дурак, но чтоб настолько… Кланяйся! Весь день! А мы с тобой, малютка, сейчас пойдём гулять!
Старуха взяла девочку за руку и потянула к выходу из дома.
— Куда ты ведёшь её? — спросил ей вслед Эрнан.
— К старосте. У него, между прочим, гостит жрец Арман. Очень кстати, что он здесь. Если он скажет, что у Эли дар, ты больше никогда не будешь голодать. Кланяйся!
