Меня не сломить (ЛП) - [24]
В этот миг я не могу удержаться и издаю стон.
И это моя ошибка.
В ту же секунду Эмерсон впивается в мои губы обжигающим поцелуем горячим и жаждущим ртом. Он обхватывает меня и задирает топ на груди, обжигая кожу прикосновениями.
«О, Господи.»
Это похоже на взрыв, взрыв желания, разрушающий меня изнутри, блокирующий все мои мысли кроме желания большего. Я хочу чувствовать его еще ближе, сейчас. Я выгибаюсь ему навстречу, обезумевшая от поцелуев, запускаю пальцы в его волосы, прижимаю к себе ближе.
Эмерсон подсовывает руки под мои ягодицы и приподнимает их, опускаясь на меня полностью, со стоном вдавливая меня в диван. Я издаю ответный стон, оборачивая ноги вокруг его талии и, толкаясь ему навстречу, жадно провожу руками по его спине, чувствуя как сокращаются под ладонями мышцы. Цепляя ногтями его футболку, задираю ее. Я изголодалась по ощущениям его кожи под моими руками. Я словно заново его обретаю, и, вместе с тем возвращаюсь домой. Наши языки сплетаются в страстном танце, я впиваюсь в его губы, покусывая их, утопая в его вкусе.
«Мой.»
Эмерсон трется о меня бедрами, и я чувствую его восхитительный вес, отчего по моему телу распространяются непередаваемые ощущения. Я невольно подаюсь ему навстречу и отрываюсь от его рта, чтобы проложить путь вдоль челюсти к уху. Мой рассудок затуманился, все вокруг как в дымке, нет ничего, кроме звука моего дыхания и ощущения его тела, обрушивающегося на меня. Твердый, сильный, подавляющий. Я дразню его мочку языком, и Эмерсон издает животный стон удовольствия. Он хватает меня за запястья, и вздергивает их у меня над головой. Я ахаю, противясь его хватке, но он ловит их одной рукой, а другой блуждает по моей груди, теребя и дразня мои соски, пока я не начинаю кричать от удовольствия.
Эмерсон поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. В его глазах горит неистовое желание, но вместе с ним и какая-то темная решимость, от которой у меня перехватывает дыхание. Он тянется рукой к поясу моей юбки; тяжело дыша, яростно дергает пуговицу на ширинке. Затем медленно ползет вниз по моему телу, оставляя пылающий след поцелуев на обнаженной коже. Ниже, ниже...
«Боже мой!..»
Эмерсон прокладывает языком дорожку вниз, дразнящими движениями погружаясь в мой пупок. Я поймана в ловушку предвкушения, желая ощутить великолепное трение его щетины о мою кожу и пронизывающее меня тепло; пожар, разрастающийся с каждым прикосновением его языка к мучительно ноющей точке между бедрами. Единственное, что я сейчас хочу — это почувствовать его там, как можно ближе, но одновременно с тем, как он проскальзывает обеими руками под мой пояс, собираясь рвануть его вниз, сквозь пелену желания, затуманившую разум, проскакивает крошечный осколок совести.
Дэниел.
Дэниел.
Твою мать!
Я рывком сажусь.
— У меня есть парень! — мой громкий голос разрывает тишину дома. Я задыхаюсь.
Эмерсон застывает. Мы смотрим друг на друга, тяжело дыша. Я чувствую, как кровь, текущая по моим венам, еще наполнена электрическими разрядами от его прикосновений. Он сжимает мои бедра, нависая надо мной, и замирает.
— Я сожалею, — лепечу я. — Я должна была сказать... но... я сожалею.
Лицо Эмерсона словно скрывается за ледяными ставнями. Внезапно испугавшись, я хватаю ртом воздух. Что он теперь обо мне думает? Я не стремилась к этой близости, но чертовски уверена, что не стала бы сопротивляться.
Намеренно неторопливо Эмерсон выпускает меня из своих объятий. Поднимается с дивана, опуская рубашку вниз и поправляя джинсы.
— Ты ненавидишь меня, — шепчу я. Раскаяние смешивается с желанием, бурлящим в моей крови, вмиг меня отрезвляя.
Его глаза вспыхивают, на губах появляется кривая ухмылка.
— Нет, — говорит Эмерсон сухо и уверенно. — Но момент оставляет желать лучшего.
— Я не... — заикаюсь я. — Я не могла...
Но любые слова бесполезны. Как можно объяснить, какую сокрушительную, безумную власть он надо мной имеет. Как одним лишь прикосновением может отправить меня к самому краю, заставить парить в свободном падении, даже на секунду не задумываясь о том, что у меня есть парень. Человек, который меня любит и доверяет...
Сейчас, когда прикосновение Эмерсона больше не ослепляет, заставляя плавиться от желания, меня окатывает ледяной волной осознания того, что я натворила. Краснея от стыда и вины, я быстро вскакиваю с дивана и одергиваю одежду на место. Неуклюже вожусь с пуговицами, которые Эмерсон так легко расстегнул, и буквально сгораю от чувства вины.
Как я могла так поступить? Как я могу быть такой ужасной девушкой? Я потеряла разум и все свои понятия о верности из-за одного безумного момента, с единственным человеком, с которым я поклялась никогда не делать этого снова!
— Тебе нужно идти, — говорю Эмерсону дрожащим голосом.
Напряженность между нами, чувствующаяся в комнате, достигла опасных пределов; я все еще ощущаю пылающий след от его языка на животе. Качая головой, я отступаю на несколько шагов, как будто расстояние между нами каким-то образом сможет стереть последние десять минут.
— Тебе нужно уйти, немедленно!
— Как тебе будет угодно.
Эмерсон смотрит на меня непонятным взглядом, потом поворачивается, чтобы уйти.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.