Менестрели в пальто макси - [35]
Фонтан журчит, как журчал. После смерти Сталина. После свержения Ангела. Даже после денежной реформы. Лишь поздней осенью сторож завинчивает вентили. Дощатые колпаки накрывают кусты нежных роз. Что и говорить, не Бахчисарай. Розы утеплены. Тепло и парочкам на эстраде, за плотно составленными лавками. «Прошла зима, пройдет и лето, спасибо партии за это», — мрачно декламирует какой-то несознательный элемент.
Первый секретарь горкома утверждает, что Фонтан следует каждую весну запускать. Это положительно действует на людей. И чтобы пиво. И оркестр!
Жизнь идет. Не шатко и не валко, как поется в песне. Люди легко дышат и попивают янтарное пиво. Отплясывают на танцплощадке, потом бьют друг другу морды. Воруют доски, сметану, потом, с ростом благосостояния, тянут мясо, хлопок, запчасти -все, что плохо лежит. В том числе и розы. Да, между прочим, старик сторож помер, некому караулить. «Farfal»>17, как говорит господин Пигага, «farfal».
У Фонтана сфотографируется разве что какой-нибудь чудак. А снимают одни любители, куда реже щелкнут затвором мастера художественной фотографии. Таких в городе двое. Один - сюрреалист, другой — гиперреалист. Оба, стало быть, «исты». Другие - пессимисты, натуралисты, эгоисты, мазохисты, казуисты. Еще - пенсионеры, бывшие «стрибкѝ»>18 и аппаратчики. Вот и весь расклад.
Давай сюда! Сфоткаю! Почему бы нет? Фонтан бьет с удвоенной мощью. Какая гидравлика! Хлещет во все стороны, аж в ушах звенит. Похоже на лопнувшую водопроводную трубу. Зато действует. И бассейн - как поилка в автоматизированном коровнике. Ну, шары те самые, были не бог весть что. Сами знаем - не Треви. Не Сан-Суси в Потсдаме. В некотором смысле аварийный резервуар пожарной службы. В прошлом году в нем кто-то утопил беременную кошечку. Что поделаешь. Теперь-то уж ничего, хоть ты плачь, хоть до краев наплачь. Вечная гидрофилия, а что толку?
Таким образом, заимеем свой собственный «фонтан слез». Что нам еще остается делать? Бить баклуши, чесать в голове. Хлопнуть рюмку, хлопнуть две. У всякого фонтана что-нибудь на дне, - торжественно возгласил профессиональный алкаш Р. Он же уточнил: всего не выпьешь. Золотые слова! Вот если бы фонтанная вода обладала какими-нибудь целебными свойствами, тогда другое дело. Или если бы пивом была.
Знаете что, дети? Старые, седые дети. Пошли, может, напоследок сфотографируемся у Фонтана. Пока еще бьет он, как лопнувшая кишка. Не беда, что нет больше эстрады, оркестра, танцплощадки, пива! Есть лето, есть сирень, дрозды. Пойдемте! Еще раз увидим, как из объектива вылетает птичка. Объективно рассуждая, почему бы нет? Должна! Вон она - вылетела и прощай. Вот и все. Спасибо за внимание. Вас много, а Фонтан один. Вот и фотки готовы. На фоне - струя, недавно восстановленный Ангел и вечно зеленые... Если приглядеться, в уголке фотографии можно увидеть другого ангела - летящего! Или это еще один удачный фототрюк?
1992
Менестрели в пальто макси
Издалека видно грозно-багровое обнажение над Вилейкой. Хочешь туда? Перейди деревянный мостик у доступных всеобщему обозрению теннисных кортов, обогни едва заметный мысок, где в незапамятные времена долго и упорно трухлявел открытый всем ветрам дощатый павильон с резными наличниками и нелепым шпилем, и сверни направо. Красный обрыв уже близко, вот-вот падешь на колени перед его величием. И вдруг ты, ошеломленный, останавливаешься. Ты видишь: для удобства усталых путников сколочен круглый дощатый стол, к нему прилагаются семь колод-сидений. В жухлой траве полегли павшие в неравной схватке с вином твои приятели - семь менестрелей в длинных пальто. Тряхни их за подмышки, прислони к мощным колодам - удобно ли сидится, любезные гуляки? Они и глазом не моргнут. Сидят, безвольно обмякнув, и молчат, как восковые фигуры в музее мадам такой-то. Глаза открыты, но они спят. Мои друзья менестрели. Как знать, когда-нибудь, может статься, один из них будет именно так, отрешенно, взирать на наших потомков в Национальном музее восковых фигур? Они и сейчас почти восковые. Белые губы, белые лбы, а щеки свекольного цвета. Менестрели в пальто макси. Усталые вильнюсские трубадуры. Барды Старого города. Гусары Бельмонта и казаки Вилейки. 1979 год, осень. Их разыскивает милиция. По ним скучает камера предварительного заключения — КПЗ. Больше вроде никто ими не интересуется. Деполитизированные, деградировавшие, депрессивные, делирные>19, депортированные из всех городских кафе, забегаловок, пивных, бистро, вокзалов и закусочных, они расположились на отдых здесь, на берегу быстроструйной Вилейки, на пути к Красному Обнажению, недалеко от горы Каспара Бекеша, откуда рукой подать до солнечного Заречья - давней гордости нашего города, нашего Сорренто и наших Афин!
Они сидят так, как я их усадил. Застыв в самых неудобных позах. Без движения. Не шелохнутся. А вокруг, в жухлой траве, источающей тленный аромат, разложены и прислонены к стволам деревьев их верные viola d’amore и viola da gamba, воображаемые, само собой. Можно еще вообразить испещренные нотными знаками листки на свежесрубленном столе и колодах. Охотничьи сети пауков с пойманными жертвами - жуками и мухами. Лишь винные бутылки - подлинные: зеленые, бесцветные, темные - аккуратно уложены вокруг музыкантов. Семеро менестрелей погружены в сон. Все в черных шляпах, длинных белых кашне. Все в длинных черных пальто. Спят. Помнят ли они сказку о Кусте шиповника? Сентябрьские осы, забравшись в горлышки бутылок, незримыми язычками и хоботками высасывают последние капли «Агдама», «Рошу де десерт» и «Бiле мiцне». Опьянев, падают, опрокидываются на спинку, сучат лапками, потом тоже засыпают.
Юргис Кунчинас (1947–2002) – поэт, прозаик, эссеист, переводчик. Изучал немецкую филологию в Вильнюсском университете. Его книги переведены на немецкий, шведский, эстонский, польский, латышский языки. В романе «Передвижные Rontgenоновские установки» сфокусированы лучшие творческие черты Кунчинаса: свободное обращение с формой и композиционная дисциплина, лиричность и психологизм, изобретательность и определенная наивность. Роман, действие которого разворачивается в 1968 году, содержит множество жизненных подробностей и является биографией не только автора, но и всего послевоенного «растерянного» поколения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Центральной темой романа одного из самых ярких литовских прозаиков Юргиса Кунчинаса является повседневность маргиналов советской эпохи, их трагикомическое бегство от действительности. Автор в мягкой иронической манере повествует о самочувствии индивидов, не вписывающихся в систему, способных в любых условиях сохранить внутреннюю автономию и человеческое достоинство.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».