Менестрель - [7]

Она старалась не смотреть ни на шрам на его лбу, ни на русые волосы, подстриженные короче, чем того требовала мода. Шрам воина. Волосы воина. Боевая стойка.

— Наш господин ловит здесь браконьеров, — заявила она, стараясь чтобы ее английский звучал попроще, чем обычно. — Он, разумеется, повесит вас.

— А как насчет тебя? — спросил мужчина. В этих жестких глазах зажглись веселые искорки. — Конокрадов он тоже вешает?

Та-а-а-к. Он уже успел заметить Брайди. Придется выкручиваться.

— Я обучаю ее, — с достоинством заявила девушка.

— Да я вижу, — сказал незнакомец. — Ваш господин позволяет обучать прекрасных животных конюхам, у которых еще молоко на губах не обсохло.

— Я хороший наездник.

— И хороший музыкант, а мне как раз нужно несколько уроков.

Он порылся в сумке, висевшей у него на поясе, и швырнул ей золотую монету.

— Я заплачу за обучение.

Девушка непроизвольно поймала монету. Шиллинг. Какой слуга откажется от такого? Но как же так? Он швыряется деньгами столь небрежно, словно они для него ничего не значат.

— Я не могу, — снова произнесла она.

— Меня изобьют, если обнаружат мое отсутствие, — добавила Линнет для верности, стараясь, чтобы ее голос звучал повыше, чем обычно.

Незнакомец недовольно нахмурился. Он начал что-то говорить, потом остановился, словно спохватившись.

— Мне нужно идти, — снова сказала Линнет, но, кажется, ее ноги не хотели двигаться.

— Ты сможешь встретиться со мной завтра на этом же месте? — попросил мужчина.

— Но зачем? — спросила, не удержавшись, девушка.

Несколько секунд он стоял молча, словно решая, стоит ли говорить. Потом вздохнул.

— Я хочу добиться лучшей доли и стать менестрелем. Я знаю несколько песен, но этого недостаточно.

— Да вы швыряетесь деньгами! — возразила она. — К чему вам такая должность?

— Это остатки моего жалования. Армия распущена.

Он заметил, как иронично искривились интригующие губы мальчишки.

— Я подыскиваю себе постоянное ремесло. Некоторые мои товарищи утверждали, что у меня сносный голос, но мне кажется, они оказались единственными, кто так думал. Меня выгоняли уже трижды.

— Почему? — спросила Линнет. Ей стало любопытно, откуда у мужчины с заморенной лошадью, одетого в залатанный камзол, такая монета, тем более что он бросил ее слуге.

— Я знаю только песни о битвах, а не о развлечениях, — заявил незнакомец. — И еще они утверждают, что мое выражение лица… слишком суровое.

В это она могла поверить. Он ни разу не улыбнулся, хотя на краткий миг веселье коснулось уголков его глаз.

Разум подсказывал девушке ответить «Нет». А сердце твердило иначе. Он же не разбойник, а просто человек, пытающийся добиться лучшей доли. Быть может, у него есть семья…

Линнет оглянулась, посмотрев на поток воды. Время истекло. Ей надо уходить, иначе ее отсутствие обнаружат. Но она поняла, что он не позволит ей уйти, пока она не пообещает ему вернуться. Имеет ли силу обещание, данное под давлением обстоятельств?

— Ага, — произнесла девушка.

Мужчина оценивающе посмотрел на нее. А потом кивнул. Он наклонился и взял Линнет за руку, помогая ей подняться. Она быстро вскочила. Ей никогда еще не приходилось сталкиваться с такой силой; Линнет чувствовала себя легкой как перышко. Однако его рука не отпускала ее. Вместо этого незнакомец взглянул на ее руку, его пальцы погладили кожу, которая оказалась мягкой, за исключением мозолей от игры на арфе. И тут глаза его широко раскрылись, а взгляд вновь вернулся к ее лицу.

Мужчина протянул руку и сорвал шапку с ее головы. Шляпа зацепилась за локоны, они рассыпались вокруг ее лица, потом упали на грудь. Груди у нее были маленькие и оказались полускрыты рубахой и широченной курткой, но когда девушка стояла, их можно было заметить.

— Вот дерьмо! Ты женщина.

Линнет встретилась с ним взглядом. Глаза у него были как у волка; такие же серебристо-голубые глаза она однажды видела у волчонка, которого спасла, когда убили его мать. Линнет попыталась вырваться, но мужская рука не отпускала ее. Она почувствовала, как тепло распространилось по ее пальцам, по руке и дальше по венам.

— Кто же ты?

— Просто служанка, — сказала она.

— В мужской одежде?

— Она принадлежит моему брату. В ней безопаснее, — парировала девушка, фыркнув непозволительно для прислуги. — Меньше вероятность, что к тебе пристанут.

— А почему же твой брат не сопровождает тебя?

Линнет скрестила пальцы и соврала:

— Он мертв, сэр.

Наступила тишина. По крайней мере, он перестал расспрашивать.

— Ты клянешься, что завтра вернешься сюда? — спросил мужчина, выдержав подобающую, по его мнению, паузу.

Линнет повертела в руках золотую монету.

— А ты дашь мне еще один золотой?

— Да, и даже сверх того.

Его неохотное согласие поведало Линнет, что незнакомец не привык предлагать деньги сверх назначенного.

Атмосфера накалялась. Это было некое предвкушение. Она никогда еще такого не чувствовала. Мужчина терпеливо ждал, но Линнет подозревала, что это нелегко ему дается. Она не ожидала ничего подобного ни от воина, ни от менестреля.

— Я постараюсь прийти утром. На восходе, — сказала девушка.

Он кивнул, приняв это как должное. Линнет так и не поняла, почему.

— А где ты остановишься?