Мемуары посланника - [55]

Между тем экономические повороты, имеющие чисто внутреннее значение, происходили не раз, и СССР то отходил от коммунизма, поворачиваясь лицом к капитализму, то опять возвращался. Это происходило в наиболее критические моменты и зачастую было непонятно даже самим комиссарам. Например, в 1923 году на закрытии Московской сельскохозяйственной выставки демонстрировали крестьянина Московской губернии, присудив ему звание «героя труда» за то, что он на небольшом участке земли создал хорошее доходное хозяйство с коровами, двумя лошадьми и всем необходимым инвентарем. Крестьянина просили подняться на трибуну и сказать, по случаю его торжества, несколько слов. В порыве чувств известная немецкая большевичка Клара Цеткин даже расцеловала его. Однако прошло всего два с половиной года, и я узнал, что этот крестьянин отправлен в ссылку за кулацкое хозяйничанье. Когда на одном обеде у меня в Москве, где присутствовали советский посланник в Латвии Аралов, торговый представитель Шевцов, комиссар финансов Брюханов и другие, я рассказал об этом крестьянине, о его недавнем торжестве и спросил, чем объяснить его судьбу, все промолчали. Только представитель Сельсоюза, который тоже присутствовал на обеде, простой, но умный крестьянин-самородок, ответил, не стесняясь: «У нас иногда и с одной коровой объявляют кулаком. Это как товарищам вздумается». Такие зигзаги были в экономике и политике. Все время большевики шли не прямой дорогой, а прыжками из стороны в сторону, сегодняшний день отрицал вчерашний.

Отношение СССР к средней зоне Европы

Предвидения большевиков их обманули. Политические диагнозы СССР не оправдались ни в отношении Германии, ни в отношении Прибалтики. Ожидаемые путчи в Эстонии и Германии не случились. Постепенно возникли и стали крепнуть другого рода контакты между СССР и Германией.

Так, по поводу русско-японского договора появилось интервью германского посла графа Брокдорф-Ранцау, чрезвычайно поразившее меня и моих коллег. В этом интервью граф порадовался, что СССР возвращает потерянное в смысле прежних границ. По этому поводу финляндский посланник Хакелл посетил графа, но тот его якобы уверил, что не имел в виду Балтийские страны. Так это или нет, ясно было одно: СССР с одной стороны и Германия – с другой стараются ослабить Среднюю зону Европы от Ледовитого океана до Черного моря.

Однажды, во время какого-то приема я в откровенной беседе с Чичериным указывал ему на то, что СССР делает большую историческую ошибку, стремясь расколоть Среднюю зону Европы. В этом случае она слишком явно и охотно идет навстречу Германии, которая ненавидит Польшу и всегда тянула руки к Балтике. Чичерин оспаривал мои доводы и всецело обвинял Польшу.

Особенно ярко политика СССР проявилась по отношению к Средней зоне Европы в конце 1928 и в начале 1929 года. Тогда Чичерин уже не играл прежней роли, это было во время подготовки так называемого литвиновского протокола, который подписали СССР, Румыния, Польша, Эстония и Латвия.

Я проявил большую энергию, чтобы протокол со стороны Латвии был подписан совместно с другими, а не отдельно, как этого хотел СССР. Естественно, после этого меня стали преследовать, мои дни в Москве были сочтены. Но об этом дальше.

Здесь же я хочу сказать, что СССР под гипнозом Коммунистического интернационала, преследуя только свои специфические цели, не видел и не понимал, какую труднопоправимую ошибку совершает по отношению к Средней зоне Европы, сепарируя ее и, таким образом, работая на руку Германии. Германия всегда мечтала о Востоке как земле обетованной. Большевики лили воду на ее мельницу и расчищали путь для этого похода. СССР ослаблял Среднюю зону и, как свинья из крыловской басни, подрывал корни дуба, под которым мог бы теперь спокойно отдыхать и еще спокойнее поедать японские желуди.

Также неумело СССР осуществлял политику Коминтерна и в других частях света, ослабляя демократические слои. СССР не мог похвастаться дальновидностью своей политики ни на Востоке, ни на Западе. В этом теперь сила Германии и Японии. Им он надавал козырей и теперь сидит без взяток.

Автономные республики СССР

Иностранная политика каждого государства сильна только тогда, когда политически сильна сама страна. Поэтому я совершенно искренне неоднократно говорил коммунистам, что «единственно правильная политика есть политика принципиальная», как утверждал Ленин, а вслед за ним Сталин.

Я доказывал, если Коммунистический интернационал не восторжествовал тотчас после мировой войны, после всеобщего мирового потрясения, он не может восторжествовать на основе одной лишь пропаганды. Поэтому я советовал (это мое глубокое убеждение и желание избавиться от пропаганды в Латвии, как и везде) оставить все страны в покое, прекратить пропаганду, заняться исключительно делами внутреннего устройства.

– Сумеете создать у себя жизнь лучше, чем за пределами СССР, и победа будет за вами. Мир сам повернет на коммунистическую дорогу. Не сумеете – должны будете повернуться лицом к демократизму.

В этом отношении принципы большевиков не были правильны, исходные точки, основные предпосылки ненадежны, и выводы из них делались непоследовательные. В результате все здание зашаталось.