Мемуары папы Муми-тролля - [13]

— Доброе утро! Доброе утро! Доброе утро! Возьмемся за дело! Сначала небольшое состязание — штопаем носки: я только что заглянула в ваши ящики. Затем в награду за усердие несколько воспитательных игр. Это так полезно. А что там у нас для укрепления здоровья?

— Кофе, — на всякий случай сказал Шнырек.

— Каша, — сказала тетка. — Кофе пьют только в старости и еще, если страдают трясучкой.

— А я знаю одного, который умер от каши, — пробормотал Юксаре. — Она попала ему в горло, и он подавился.

— Любопытно, что бы сказали ваши папы и мамы, если б видели, что вы пьете кофе, — фырчала тетка Хемулихи. — Они бы заплакали! И вообще, как обстоит дело с вашим воспитанием? Вы воспитаны или нет? А может, вы так и родились трудновоспитуемыми?

— Я родился при самом необыкновенном сочетании звезд, — воспользовавшись паузой, вставил я. — Меня нашли в маленькой ракушке, дно которой было выстлано бархатом!

— Не желаю, чтобы меня воспитывали, — отчеканил Фредриксон. — Я — изобретатель и делаю, что хочу.

— Извините, — воскликнул Шнырек, — но мои папа и мама уже не смогут расплакаться. Они погибли во время генеральной уборки!

— Ха! — хмыкнул Юксаре, с угрожающим видом набивая свою трубку. — Терпеть не могу распоряжений. Они напоминают мне о стороже.

Тетка Хемулихи нас рассматривала и потом объявила:

— С этого дня заботиться о вас буду я!

— Тетенька, не надо! — запротестовали мы хором. Но она, покачав головой, с непреклонным видом произнесла:

— Это мой Долг.

После этих страшных слов тетка исчезла, и, без сомнения, для того, чтобы выдумать еще какую-нибудь новую воспитательную чертовщину.

Невероятно жалея друг друга, мы заползли в палатку на корме.

— Клянусь своим хвостом — никогда и никого больше не буду спасать! — воскликнул я.

— Правильно, — одобрил Юксаре. — Эта тетка способна почти на все. В любой момент она может вышвырнуть мою трубку за борт или запрячь меня в работу! Она может придумать все что угодно!

— Может, вернется Морра, — с надеждой в голосе прошептал Шнырек. — Или кто-нибудь другой, кто будет так добр и съест ее? Извините! Я нехорошо сказал?

— Пожалуй, — откликнулся Фредриксон, но немного погодя добавил: — В этом, однако, что-то есть.

Мы погрузились в молчание, глубоко соболезнуя самим себе.

— Скорее бы стать взрослым! — размечтался я. — Взрослым и знаменитым! Тогда можно будет запросто справиться с этой теткой.

— А как стать знаменитым? — спросил меня Шнырек.

— По-моему, довольно легко! Нужно только сделать то, до чего никто другой еще не додумался… Или что-то старое вывернуть на новый лад…

— Что, например? — полюбопытствовал Юксаре.

— Например, летающий речной пароход, — пробормотал Фредриксон, и его маленькие глазки засветились.

— Не думаю, что быть знаменитым приятно, — размышлял вслух Юксаре. — Может, только в самом начале, а потом это становится совершенно обычным, а под конец от знаменитости голова кругом идет, точь-в-точь как бывает, если долго катаешься на карусели.

— А что такое карусель? — спросил я.

— Машина, — сразу оживился Фредриксон. — Вот так она работает. — И он достал ручку и бумагу.

Меня никогда не переставала удивлять преданность Фредриксона машинам. Они околдовали его. Я же, наоборот, ничего такого в них не находил. Водяное колесо — это еще куда ни шло, но даже обыкновенная застежка «молния» вызывает у меня недоверие. Юксаре знал одного, у которого брюки застегивались на «молнию». И вот однажды «молнию» заело, и она никогда больше не закрывалась. Вот ужас!

Я хотел было поделиться с друзьями своими размышлениями о застежках «молниях», но в этот самый момент мы услышали какой-то очень странный звук. Он напоминал глухое и отдаленное лязганье жестяной трубы. Нас это насторожило.

Фредриксон выглянул из палатки и мрачно произнес одно-единственное слово:

— Клипдассы!

Здесь необходимо кое-что объяснить. Пока мы обсуждали последние события, течение вынесло «Морской оркестр» в дельту реки, населенной клипдассами. Клипдассы — общительные животные, которые ненавидят одиночество. На речном дне они вырывают клыками каналы и образуют там, внизу, целые колонии. Их щупальца оставляют после себя чуть клейкий след, из-за этого многие называют их клейкдассами и клейклапами.

Клипдассы чаще всего милы, но они беспрестанно грызут и кусают все подряд, все, что попадается им на глаза, особенно то, что они никогда прежде не видели. Кроме того, у клипдасс есть одна неприятная особенность: случается, что они откусывают чужой нос, если им кажется, что нос этот слишком велик. Теперь вам, надеюсь, понятно, почему мы так забеспокоились?

— Сиди в банке! — крикнул Фредриксон своему племяннику.

«Морской оркестр» застрял в целом море клипдасс. Угрожающе размахивая бакенбардами, они разглядывали нас своими круглыми голубыми глазками.

— Расступитесь, будьте так добры, — попросил Фредриксон.

Но клипдассы только теснее смыкали кольцо вокруг речного парохода, а некоторые уже начали вползать на борт. Когда первый из них вскарабкался на перила, за навигационной каютой появилась тетка Хемулихи.

— В чем дело? — завопила она. — Это еще что за типы? Вход абсолютно запрещен, я не могу допустить, чтобы эта пакость помешала нашим воспитательным мероприятиям!