Мемуары - [30]

Таким образом, они взаимно друг другу понравились и, расставаясь, Вельяминов, по черкесскому обычаю, пожелал получить от князя в знак памяти его кинжал. Князь принявши его слова за шутку сказал:

— Я теперь весь вам принадлежу.

Когда его уверили, что генерал не шутит и действительно желает получить кинжал, то живо развязал пояс и положил кинжал на стол.

Вельяминов позвал адъютанта своего, который явился с бриллиантовым перстнем и ста червонцами, и в знак дружбы предложил их Атажукину. Князь, сильно покрасневши, принял перстень и тут же подарил его Анзорову, а от червонцев отказался.

Эпизод этот я давно слышал, но в 1842 г. я был на Кубанской линии у кн. Мамат Гирея Лоова, и мы по приглашению кн. Джанбота Атажукина поехали к нему в Теберду, где прогостили трое суток, и все написанное есть рассказ старика Кульшука Анзорова в присутствии Атажукина, к которому нельзя было не питать глубокого уважения.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Генерал Султан Азамат Гирей. — Было бы гораздо человечнее. — Все сказанное пусть остается.

Кн. Атажукин поехал с нами до Дахтамышевского аула к генералу Султану Азамат Гирею, пользовавшемуся у всех горцев большой популярностью.

Считаю не лишним передать то, что я слышал от него при завязавшемся между нами разговоре.

— Когда я бываю, говорил Султан, у высшего начальства, то чувствую, что я хан и генерал-лейтенант, когда же я здесь в своем доме, то теряюсь в догадках: кто я? Эти подлые пристава и станичные начальники кричат на меня, как и на всякого ногайца. На справедливую же жалобу мою начальство молчит. Право, я завидую последнему горцу, живущему не под гнетом этих негодяев… Было бы гораздо человечнее и полезнее, если бы правительство, сознавая свое могущество и долг великой державы, с приходом своим на Кавказ, не прибегая к разным неуместным и недостойным ухищрениям, прямо, согласно своим прокламациям и словесным обещаниям, занялось бы на плодородной почве его посевом семян цивилизации на общее благо. Тогда, руководимое Богом, оно непременно и скоро успело бы развить и укрепить к России чистосердечную любовь честных и способных кавказских народов, имея за них порукою их чувство благодарности и выгоды жизни.

Для достижения этой благородной и великодушной цели была бы даже слишком достаточна тысячная часть тех жертв и расходов, которые оно в течение более одного века употребило на Кавказе лишь только для посева зла и пролития в ущельях и долинах, без всякого сострадания, невинной русской и туземной крови.

А для оправдания себя перед правосудием клевещет на мусульманскую религию, будто бы она враг всякой цивилизации, тогда как мусульманская религия считает науки и искусства источником всех благ этого и будущего мира и предписывает искать их, как свое счастье. На этом основании все бывшие Халифы и повелители с неутомимою деятельностью стремились к благу человечества, сильно покровительствовали умственному и нравственному образованию, развивали в народе духовную и материальную силу. Правосудие существовало для всех одинаково.

Когда же, к несчастью, власть их доставалась человеку, заменявшему их деятельность праздностью, их строгую жизнь — наслаждениями, тогда, как везде, все отрасли управления народным богатством делались добычею страстей. Вследствие чего исчезала духовная и материальная сила, без коих государство, как и человеческое тело без души, существовать не может.

Следовательно, дело не в фанатизме, а в умении и способности понимать и различать вещи.

Россия, освободившись от татар, имела удобные случаи расширить свое государство соседними мусульманскими народами и в настоящее время имеет из них подданными более двенадцати миллионов душ. Нечего говорить о том, что между ними есть много фанатиков и злонамеренных духовных лиц, которые, не внимая голосу Корана, истолковывают его превратно, употребляют Шариат орудием для своих видов. Но ведь разве в этом виновата мусульманская религия, а не русское правительство, которое, к величайшему удивлению, в течение нескольких веков воюя и владея мусульманами, не подумало приготовить коренных русских хороших чиновников с основательным знанием правил и законоведения мусульманской веры.

Не знаю, что на это может сказать правительство, но я скажу истину, не требующую никакого доказательства.

Русское правительство не приняло мер к распространению между кавказскими народами просвещения потому, что стремилось к совершенному уничтожению не только горцев и мусульман, но и у грузин и армян сознания своего достоинства, дабы иметь их, как донских казаков, безусловными рабами.

С этой мыслью первою задачей его было нравственно и материально унизить гордую аристократию и для этого привить против грузин и армян нравственную болезнь, т. е. болезнь роскоши, балов, дорогих нарядов, шумных обедов, картежных игр и вообще разврата в обширном значении, чем и достигнута коварная цель: все грузинские князья остались без куска хлеба, по уши в неоплатных долгах, нуждаясь до крайности в царской службе.[46]

Армяне не поддались, они, напротив того, очень хорошо поняв, сами умно и ловко пользовались случаями увеличивать свое состояние, в чем имели большой успех.