Мемуары - [6]

Я продолжала бывать на собраниях «малого Эрмитажа». Туда приходил Великий Князь Александр; ему было тогда четыре года, а Великому Князю Константину — его брату — три года. Приводили двух скрипачей, и мы танцевали; я была любимой дамой Александра. Однажды, когда маленький бал был более оживлен, чем обыкновенно, и Великий Князь вел со мною .полонез, он сказал мне с самым серьезным видом, какой может быть у ребенка его лет, что он хочет показать мне ужасную вещь. Я была заинтересована и смущена. Когда мы пришли в последнюю комнату дворца, он провел меня в угол, где стояла статуя Аполлона, которой античный резец мог доставить удовольствие артисту, а также привести в смущение молодую девушку, к счастью, слишком неопытную, чтобы восхищаться совершенством искусства за счет стыдливости.

Я позволяю себе рассказывать эти мелочи, только чтобы освежить в памяти все, что я видела при дворе. По справедливости, я не могу найти у себя никаких талантов. Я не могу писать мемуары, они были бы недостаточно интересны, и это произведение можно назвать только Воспоминаниями. У меня сохранилось много драгоценного из них, и они часто занимают мои мысли. Сопоставление прошлого с настоящим может быть нам очень полезно. Прошлое похоже на книгу счетов, которую надо подсчитать, чтобы быть спокойным в настоящем и уверенным в будущем.

Я встречала более роз, чем шипов на жизненном пути. Их разнообразие и богатство, казалось, умножались передо мной. Я была счастлива. Чистое счастье гонит прочь равнодушие и располагает нас с участием относиться к счастью других. Несчастье же набрасывает пелену печали на предметы, его окружающие, и постоянно удерживает наше внимание на наших собственных страданиях, пока Бог в бесконечной Своей милости не откроет новый путь нашим чувствам и не смягчит их.

В шестнадцать лет я получила шифр фрейлины. Их было тогда двенадцать. Почти каждый день я была при дворе. По воскресеньям бывало собрание «боль-; шого Эрмитажа», на которое допускался дипломатический корпус и особы первых двух классов, мужчины и женщины. Собирались в гостиной, где появлялась Императрица и поддерживала разговор. Затем все следовали за ней в театр; ужина не было. По понедельникам бывал бал и ужин у Великого Князя Павла. По вторникам я была дежурной. Мы проводили вместе с подругой часть вечера в бриллиантовой комнате,названной так потому, что там хранились драгоценности и между ними корона, скипетр и держава. Императрица играла в карты со старыми придворными. Две фрейлины сидели около стола, и дежурные придворные занимали их. По четвергам было собрание «малого Эрмитажа» с балом, спектаклем и ужином; иностранные министры не бывали на этих собраниях, но остальные посетители были те же, что и по воскресеньям, кроме того, в виде милости, допускались некоторые дамы. По пятницам я была дежурной. По субботам наследник трона давал великолепный праздник. Приезжали прямо в театр и, когда появлялись Их Императорские Высочества, начинался спектакль; после спектакля очень оживленный бал продолжался до ужина, который подавался в зале театра; посередине залы ставили большой стол, а в ложах — маленькие; Великий Князь и Княгиня ужинали, прохаживаясь между гостями и разговаривая с ними. После ужина опять начинался бал и кончался очень поздно. Разъезжались с факелами, что производило прелестный эффект на скованной льдом прекрасной Неве.

Эта эпоха была самой блестящей в жизни двора и столицы: все гармонировало. Великий Князь виделся с Императрицей-матерью утром и вечером. Он участвовал в Тайном Совете. Город был полон знати. Каждый день можно было встретить тридцать-сорок человек гостей у Голицына¹¹⁾ и Разумовского¹²⁾, у первого министра графа Панина¹³⁾, где часто бывали Великий Князь и Княгиня, у графа Чернышева¹⁴⁾ и у вице-канцлера, графа Остермана¹⁵⁾. Там бывало много иностранцев, приезжавших посмотреть на Екатерину Великую и подивиться ей; общий тон общества был великолепен.

В 1786 году граф Головин возвратился в Россию после четырехлетнего отсутствия. Это было около Пасхи. Я направилась во дворец, чтобы поцеловать руку у Государыни. Весь двор и город отправились в этот день в церковь дворца. Там была толпа народа; площадь перед дворцом была покрыта красивыми экипажами. Все носило благородный характер и имело великолепный вид. Недаром в то время народ думал, что рай находится во дворце. После целования руки мы отправились в помещение Великого Князя и Княгини, чтобы принести им поздравления. Едва я вошла туда, как у одного из окон увидала графа Головина. Боязнь выдать себя увеличила мое смущение. Чистая и законная любовь отличается робостью, которая подавляет нежность. Она, как сладкий сон, без волнений; пробуждение спокойно, сожаления и угрызения совести ей незнакомы; уважение и дружба протягивают ей руки.

Счастлива та, кто⁴⁾ испытала это чувство. Мать, пользующаяся доверием дочери, воспитывает его. Сердечная пустота — одна из очень больших опасностей. Нежные чувства, питая сердце, охраняют его, так как чувства — источник всякой жизни. Это ручей, спокойно текущий через потоки и плодоносные веселые равнины до океана, где и поглощается в его бес-. конечности.