Мемуары фрейлины императрицы - [19]
Но местность была так прекрасна, что произвела огромное впечатление на принца. Он задумал устроить на этом месте курорт, где россияне могли бы поправлять свое здоровье вместо того, чтобы ехать на лечение за границу. Когда он вернулся в Петербург, то был уже серьезно настроен воплотить свой проект в жизнь.
Весь черноморский регион в то время находился в ведении генерала Абаза. Со своим планом принц отправился к нему. Но генерал не разделил взглядов принца и его воодушевления. «Проще достать с неба луну, чем превратить Гагры в стоящий курорт», – сказал он.
Но принц не собирался сдаваться. Он упорно добивался своего и в итоге сделал все, чтобы император позволил воплотить в жизнь его план. О том, как все развивалось и что из этого получилось, я напишу позднее.
Другое рискованное предприятие принца Ольденбургского тоже было результативным. Когда в Самарканде началась эпидемия чумы, принц организовал и возглавил миссию в охваченную эпидемией область.
Эпидемию удалось взять под контроль. Когда миссия вернулась в Петербург, имея на руках данные для научных исследований, принц Ольденбургский высказал пожелание, чтобы все это было опубликовано.
Но Витте, тогда министр финансов, возразил против этого. По его мнению, публикации о чуме могли повредить торговым отношениям России с миром.
Принц был очень зол. Он так никогда и не пришел к согласию с Витте[29]. Но и в тот раз ему удалось одержать победу.
Лаборатория исследований чумы в Кронштадте стала результатом экспедиции в Самарканд и прекрасным памятником заботе принца Ольденбургского о здоровье нации.
В 1900 году я отправилась на юг в Сухуми, чтобы навестить моего брата Георгия. Вместе с ним мы поехали в Гагры, где принц Ольденбургский лично руководил работами по созданию курорта.
Мы прибыли в четыре утра. Так как большой корабль не мог подойти к пирсу, на берег нас доставила маленькая лодка. Принц Ольденбургский лично встречал нас на пирсе и затем доставил до нашего жилища.
Помещение было совсем небольшим. Одну деревянную хижину занимал принц, а другую – электрик с семьей. Меня поселили в их домик, а сам электрик с семьей и Георгий стали жить в палатке.
Принц вел очень энергичный образ жизни, вставал в четыре утра. Повсюду он организовал систему оповещения звонками и, таким образом, был в курсе всех передвижений рабочих и вообще всего происходящего.
В 1900 году мы находились в Болье на Ривьере, когда единственный сын Ольденбургских прибыл и сообщил родителям, что собирается жениться на второй сестре иператора. После возвращения в Россию он прислал телеграмму о своем обручении с великой княжной Ольгой Александровной. Ольденбургские и я вернулись в Петербург, где этим летом должна была состояться свадьба. Она проходила во дворце в Гатчине.
Стоял очень жаркий день, а весь русский двор должен был быть одет в одежду из толстого бархата. Я чувствовала, что не смогу даже пошевелиться в таком облачении, не то что совершить путешествие из Петербурга. А потому ранним утром в своем обычном платье отправилась в Гатчину к моему кузену, князю Георгию Шарвашидзе, который был адъютантом у вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и в его покоях спокойно облачилась в наряд из бархата.
Мое платье, подаренное мне принцессой Ольденбургской, было прекрасно. Изготовленное из малинового шелка, оно было украшено вышивкой в виде серебряных дубовых листьев и надевалось поверх традиционного русского сарафана, расшитого золотой нитью.
Почти на всех дамах были надеты такие сарафаны с накидкой из бархата. Платья фрейлин были из красного бархата. А императрица и великие княгини и гофмейстерины носили зеленый бархат.
Остальные приглашенные дамы могли надеть бархат любого другого цвета, который им больше нравился. Но стиль нарядов у всех должен был быть одинаковым – накидка из бархата поверх сарафана.
После медового месяца в Рамони, имении матери жениха, молодожены присоединились к Ольденбургским на их ферме в Петергофе. А затем, пока их собственный дом на Сергеевской улице в Петербурге не был готов, жили около года во дворце Ольденбургских на набережной Невы.
Великая княгиня Ольга Александровна была очаровательна. У нее были черные выразительные глаза, и вся она была очень грациозна. Рассказывали, что, когда она была совсем ребенком и ее старшая сестра, великая княгиня Ксения Александровна, была помолвлена с великим князем Александром Михайловичем, она сказала: «Я некрасива и потому никогда не выйду замуж. Я стану сестрой милосердия».
Ее супруг Петр не был красив, но весь его облик был проникнут аристократизмом. Его мать смеялась: «Петр воображает, что похож на Николая Первого». Надо заметить, что император Николай Первый считался красивым.
Взгляды Петра были очень просты и либеральны. Его мать владела имением в Воронежской губернии, которое я уже упоминала выше. В Рамони Петр и воспитывался, с раннего детства общаясь с простыми деревенскими людьми.
Принцесса Евгения всегда мечтала, чтобы ее сын интересовался и любил «народ». Отсюда и возникли либеральные взгляды Петра, в дальнейшем трансформировавшиеся в социалистические. Он очень переживал из-за экономического неравенства в обществе.
Тема кладбищ и захоронений интересовала многих. Достаточно вспомнить Бориса Акунина и его «Кладбищенские истории». Правда, рассказ в них идет о кладбищах Лондона, Парижа и даже Иокогамы. А что же наши знаменитые некрополи? Игорь Оболенский уже давно водит экскурсии по московским кладбищам. Его авторские прогулки по некрополю — это больше чем просто экскурсия, это своего рода лекция по истории России. Каждое имя — Легенда. В этой книге собраны самые интересные и самые необычные.Каким образом камень с могилы Гоголя оказался на могиле Булгакова? Как хоронили Надежду Аллилуеву? Что оставила на могиле Маяковского его дочь? Как проходили похороны С.
Мемуары баронессы Мейендорф, фрейлины императрицы Марии Александровны и родственницы Столыпина, — настоящая летопись повседневной жизни высшего света Империи. Увлекательнейшая, но поистине трагическая история начинается в XIX и заканчивается в середине XX века. Кругом общения баронессы был весь высший свет Российской империи — она танцевала на балах с императором Александром Вторым; дружила с Александром Третьим; присутствовала на последнем выступлении в Думе Николая Второго.Рассказывая о том, что происходило за стенами дворцов, частой гостьей которых она являлась, баронесса проливает свет на многие неизвестные детали частной жизни Дома Романовых, в том числе и романтические отношения членов Дома с особами некоролевской крови, что было строжайше запрещено и сурово каралось законами Империи.
Это необычная книга. История века — в откровенных рассказах его главных героев. Они давали интервью, кто-то из них даже оставил воспоминания. Но никогда они не были столь открыты, как в общении с Игорем Оболенским.Секреты долголетия и общения с сильными мира сего от патриарха танца Игоря Моисеева, уроки житейской мудрости от режиссера Юрия Любимова, путеводитель успеха от историка моды Александра Васильева, неожиданные грани судеб великих Михаила Ульянова, Чингиза Айтматова, Армена Джигарханяна и Виталия Вульфа.
Имена героев этой книги не нуждаются в особых представлениях. Никита Хрущев и Леонид Брежнев, барон Врангель и Илья Ильф, Александр Вертинский и Борис Пастернак, Андрей Миронов и Михаил Ульянов… Многих из них отличала закрытость и нежелание говорить о личном. Игорю Оболенскому удалось попасть «за кулисы» легендарных биографий. В этом помогли родные и близкие знаковых персонажей XX века, которые согласились рассказать самое главное о своих великих мужьях и родителях. Со страниц этой книги впервые прозвучат, возможно, неожиданные признания, способные изменить представления о людях, вершивших нашу историю…
Они всегда на виду. О них всегда говорят. Пришло время, чтобы заговорили они сами: о времени, судьбе, карьере и плате за успех. О том, о чем их хотел бы спросить каждый. Среди действующих лиц — загадочные легенды прошлого и настоящего: вечно молодая Любовь Орлова, сломавшая свою жизнь Валентина Серова, непонятая Фаина Раневская, одинокая Рина Зеленая, своевольная и противоречивая Екатерина Фурцева и многие другие — Татьяна Доронина, Виктория Токарева, Алиса Фрейндлих, Элина Быстрицкая, Галина Вишневская, Людмила Гурченко.Они рассказывают о себе самое главное и сокровенное — семье и предательстве, успехе и расплате за него, триумфах и трагедиях.
Перед вами сенсационное издание, меняющее представление о поистине самой популярной личности России - Иосифе Сталине. Впервые на русском языке публикуются воспоминания матери Сталина, которые больше семи десятков лет пролежали в закрытых архивах. Среди откровений книги - признание внучки Максима Горького о сватовстве Сталина и неизвестные дневники примадонны Большого театра Веры Давыдовой, которая считалась последней любовью вождя.Вряд ли эту книгу можно назвать "донжуанским" списком вождя. Это история о том, как романтичный Coco Джугашвили превратился в мстительного Кобу Сталина.
«Becoming» – одна из самых ожидаемых книг этого года. Искренние и вдохновляющие мемуары бывшей первой леди Соединенных Штатов Америки уже проданы тиражом более 3 миллионов экземпляров, переведены на 32 языка и 10 месяцев возглавляют самый престижный книжный рейтинг Amazon.В своей книге Мишель Обама впервые делится сокровенными моментами своего брака – когда она пыталась балансировать между работой и личной жизнью, а также стремительно развивающейся политической карьерой мужа. Мы становимся свидетелями приватных бесед супругов, идем плечом к плечу с автором по великолепным залам Белого дома и сопровождаем Мишель Обаму в поездках по всей стране.«Перед первой леди Америка предстает без прикрас.
Николай Некрасов — одна из самых сложных фигур в истории русской литературы. Одни ставили его стихи выше пушкинских, другие считали их «непоэтическими». Автор «народных поэм» и стихотворных фельетонов, «Поэта и гражданина» и оды в честь генерала Муравьева-«вешателя» был кумиром нескольких поколений читателей и объектом постоянных подозрений в лицемерии. «Певец народного горя», писавший о мужиках, солдатской матери, крестьянских детях, славивший подвижников, жертвовавших всем ради счастья ближнего, никогда не презирал «минутные блага»: по-крупному играл в карты, любил охоту, содержал французскую актрису, общался с министрами и придворными, знал толк в гастрономии.
Непокорный вольнодумец, презревший легкий путь к успеху, Клод Дебюсси на протяжении всей жизни (1862–1918) подвергался самой жесткой критике. Композитор постоянно искал новые гармонии и ритмы, стремился посредством музыки выразить ощущения и образы. Большой почитатель импрессионистов, он черпал вдохновение в искусстве и литературе, кроме того, его не оставляла равнодушным восточная и испанская музыка. В своих произведениях он сумел освободиться от романтической традиции и влияния музыкального наследия Вагнера, произвел революционный переворот во французской музыке и занял особое место среди французских композиторов.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.