Мемуары фрейлины императрицы - [21]

Когда я поселилась у Ольденбургских, лорд Редсток уже был достаточно известен, и мадемуазель Шипова взяла меня с собой на собрание его последователей, которое проходило в доме княгини Ливен. Эти собрания были запрещены, но тем не менее все же имели место.

Упомянутый уже мною генерал Оржевский (начальник Тайной полиции) однажды лично явился в дом княгини и передал пожелание императора Александра Третьего, чтобы такие встречи прекратились. На что княгиня Ливен ответила, что, выбирая между службой Богу и императору, она выбирает Бога.

Больше никаких шагов для запрета подобных собраний не предпринималось. Возможно, из-за того, что княгиня была в возрасте, и посчитали более мудрым просто оставить ее в покое.

В ночь с 8-го на 9 февраля (или 21 января по старому стилю) 1904 года стало известно о военных действиях со стороны Японии.

20 января в Эрмитаже состоялся вечер оперы, а наутро принцесса Ольденбургская сказала мне, что в этот день в Зимнем дворце император сделает официальное заявлении о начале войны. Первый раз в русской истории война объявлялась из Петербурга, а не из древней русской столицы – Москвы.

Так получилось, что эту новость я получила в постели, где находилась из-за болезни. Но я встала и последовала за принцессой в Зимний дворец.

Назначение военного министра Куропаткина на должность главнокомандующего армией стало сюрпризом для всех, кто его знал. Рассказывали, что, когда император вызывал Куропаткина как военного министра, чтобы обсудить с ним имя будущего главнокомандующего, Куропаткин явился со списком генералов, которые, с его точки зрения, могли занять этот пост. Его собственное имя было написано в верхней строчке. И императору не оставалось ничего иного, как назначить главнокомандующим именно его.

Куропаткин был начальником штаба у знаменитого генерала Скобелева во время кампании в Центральной Азии, и только совсем немногим было известны резкие слова Скобелева о том, что способностей Куропаткина явно недостаточно, чтобы занять главенствующее место в какой бы то ни было кампании.

В глазах же широкой публики Куропаткин выглядел знающим свое дело генералом, и вся нация с одобрением восприняла его назначение на пост главнокомандующего.

На Пасху я находилась в Тифлисе. Там я узнала горькую новость об ужасной судьбе военного броненосца «Петропавловск», который был затоплен и на котором погиб адмирал Макаров[33].

После моего возвращения тем летом в Петергоф очень важное событие произошло в «Александрии». На свет появился долгожданный наследник российского престола.

Нам об этом объявила принцесса Ольденбургская, хотя мы все думали, что она отдыхает в своей комнате после ланча. Радостная новость была сообщена армии, и каждый солдат стал считаться крестным отцом наследника.

Пока продолжалась война, императрица участвовала во многих благотворительных обществах, целью которых была помощь больным и раненым. Граф Гендриков, шеф церемоний двора, рассказывал мне, с какими сочувствием и добротой императрица относилась к страждущим. Но иногда ее усилия, которые должны были приносить пользу, сводились на нет непорядочностью ее окружения.

Например, говорили, что собранные во время Снежного бала в Зимнем дворце средства и подарки для детей бедняков на самом деле достались слугам во дворце.

Принцесса Ольденбургская конечно же тоже принимала активное участие во множестве благотворительных акций, связанных с войной. Каждый четверг мы с ней приезжали в Петербург из Петергофа, чтобы проверить, что было сделано на различных складах.

По четвергам из Петербурга в Петергоф, чтобы встретиться с императором, ездил министр внутренних дел Плеве[34]. Часто мы оказывались с ним попутчиками.

В один из четвергов, 10 августа 1904 года, начальник вокзала сказал принцу и принцессе Ольденбургским, что Плеве был убит бомбой возле Балтийского вокзала в Петербурге. Когда мы приехали на место, тело несчастного все еще лежало на тротуаре, покрытое полицейской шинелью.

Когда мы приблизились, шинель убрали, и мы смогли увидеть бедную жертву. Портфель с бумагами, которые он должен был передать императору, лежал рядом с телом.

Потом говорили, будто среди этих бумаг находился и неблагосклонный рапорт о деятельности премьер-министра Витте. И что Витте смог предотвратить попадание этого документа к императору при помощи Дурново, которого потом назначил на место Плеве.

В 1904 году принцесса Ольденбургская, принимавшая самое непосредственное участие в деятельности Красного Креста, отправилась на юг в Одессу, чтобы присутствовать при отправке на фронт корабля-госпиталя «Царица».

5 сентября 1905 года стало последним днем войны.

Так получилось, что как раз в тот момент освободился пост генерал-губернатора Кавказа, и ходили слухи, что он будет предложен генералу Куропаткину.

Услышав об этом, княгиня Мухранская, близкая подруга сына последнего наместника, телеграфировала в Петербург: «Voulons pas perdix, voulons aigle» («Не хотим куропатку, хотим орла». – Прим. перев.), обыграв фамилию Куропаткина.

Пост наместника был упразднен, и вместо него введена должность генерал-губернатора.