Меморанда - [12]

Однажды, когда мы спали, я услышал, как кричит один из них. Я пошел в лабораторию один, хотя и не должен был этого делать. Человек умолял отпустить его. Я пытался объяснить, что ему необходимо стать волком, но он так жалобно плакал… Он сказал, что никуда не денется, если я просто отпущу его погулять на пару минут. Из-за него мне было больно внутри, поэтому я развязал веревки и отпустил его. Он убежал. Отец тогда очень на меня рассердился. Громко кричал и даже ударил меня по лицу. Мне приказали встать в угол, а Грету послали искать человека. Через час она вернулась, но, видно, никого не нашла.

Отец запретил мне что-либо делать в лаборатории без его разрешения. Я стал просить прощения, и тогда он сказал, что теперь я молодец. Я хотел обнять его, но он все еще хмурился, тогда я протянул руку и положил ладонь ему на голову. Вот тогда-то знание закружилось ураганом и полилось через мою руку от него в меня. Это было как будто его жизнь оказалась у меня в голове. Я видел его мальчиком и юношей. Я видел, как он делает тысячу дел и произносит миллион слов.

«Поразительно», – это были его слова, когда отец убрал мою руку со своей головы. Он тоже все это почувствовал и сказал, что это часть моей звериной природы, которую я не потерял. И что это может оказаться ценным инструментом. С тех пор мы стали учиться сдерживать ураган, перерождать его в человеческое. Вот почему он так многому научил меня за те несколько лет, что я живу.

– А что он рассказывал обо мне? – полюбопытствовал я.

– Он говорил, что ты – один из его детей, и показывал мне тебя в своих мыслях.

– А он не упоминал, случайно, что однажды пытался меня убить?

– Нет, – нахмурился демон, отодвигая стул, и встал, расправив крылья. Заостренный кончик хвоста нервно подрагивал.

– Что же это за отец, который пытается убить своих детей? – сказал я.

– Я знаю, – тихо молвил демон. – В тот первый раз, когда ураган прошел в меня сквозь руку, прежде чем мы научились его сдерживать… В тот раз я видел все.

– И тебя это тревожит? Мисрикс покачал головой:

– Зачем он сделал это с той женщиной в зеленой вуали? Зачем застрелил того человека? Зачем заставлял людей кричать от боли и превращаться в волков? Через него ко мне пришло знание, но кроме знания – кое-что еще. Маленькая противная букашка, которая все время зудит в голове. Все, что я узнал, отравлено ее жалом. Из-за этого я не сплю по ночам и все думаю.

– Почему же ты все еще здесь? – спросил я.

– Здесь мой отец.

Я рассказал ему о том, что произошло в Вено, – о взорвавшейся птице и сонной болезни.

– Да, – кивнул он, – я это знаю.

– Я должен помочь этим людям, – увещевал я.

– Идем, Клэй, – сказал он и поднялся. Мисрикс подождал, пока я выберусь из кресла, а затем галантно открыл передо мной дверь. В полном молчании мы проследовали по длинному коридору со множеством дверей. Я не переставал восхищаться этим разумным зверем, но больше всего меня поражало то, что такой развращенный человек, как Белоу, оказался способен воспитать существо с такими высокими моральными принципами. Я подозревал, что демон ведет меня к «отцу». Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Уж лучше пусть при этом будет присутствовать Мисрикс: на него, пожалуй, можно положиться.

В конце коридора оказалась еще одна дверь. Когда мы подошли к ней, демон опустил тяжелую лапу на мое плечо, так что загнутые когти нацелились мне прямо в сердце.

– Обещай, что не обидишь его, – робко попросил он.

Я недоуменно вытаращился на него:

– Я? Обижу Белоу? Я думал, скорее ты защитишь меня от его гнева.

– Этого не потребуется, – мрачно сказал он, поворачивая ручку, и распахнул дверь.

Комната была маленькая и плохо освещенная. Пришлось даже подождать, пока глаза привыкнут к полутьме. Тем временем Мисрикс тоже вошел и встал рядом. На столике, возле широкой кровати с резным изголовьем, горела свеча. А на кровати с закрытыми глазами лежал Драктон Белоу. Одетый в синюю шелковую пижаму, он покоился на облаке кремовых подушек. Со дня нашей последней встречи он отрастил длинные усы и бороду того же цвета, что и подушки. Морщин на его лице почти не прибавилось, что было поразительно для такого старика, зато густые волосы, когда-то ниспадавшие эффектной волной, на макушке исчезли совсем.

Мисрикс подошел к кровати и легонько коснулся головы Белоу. Я тоже приблизился и спросил шепотом, не стоит ли его разбудить.

– Если бы это было возможно… – вздохнул демон.

– В каком смысле? – удивился я. Однако прежде, чем он успел ответить, я обратил внимание на лицо Белоу. На нем играла легкая улыбка – такая же, как на лицах Рона, и Дженсена, и других обитателей Вено, заболевших сонной болезнью.

Я глянул на Мисрикса. Тот кивнул.

– Три дня назад мы были в лаборатории – отец трудился над очередной стальной птицей. Он сказал, это «еще один подарочек моим деткам в Вено». В руке у него была маленькая мензурка с дымящейся желтой жидкостью, которую он собирался влить птице в клюв. Потом отец начал что-то говорить мне, и в эту секунду мензурка выскользнула у него из рук и разбилась об пол. Я был в другом конце лаборатории и сразу бросился на помощь. Вокруг отца поднимался густой желтый дым. Он нехорошо выругался и знаком приказал мне не приближаться. Я встал поодаль, потому что его палец приказывал мне остановиться. Потом его глаза закатились, он сказал: «Спокойной ночи» – и упал на пол. И с тех пор я не могу его разбудить.