Мелодия страсти - [58]

И только как всегда с византийской роскошью оформленные прекрасные иконы отличали ее от остальных храмов города.

Говорил священник, имя которого Клод пытался вспомнить, на неплохом английском. Его родным был русский и хорошо он освоил греческий. Мужчина средних лет в красивом ало-золоченом облачении встретил его в компании служки. Все уже было готово для обряда. Поэтому Клод снял пиджак и рубашку, остался в брюках и майке – ведь на него будут брызгать водой, как сказал ему служка. Чаша была красивой, сделанной под старину.

Священник что-то зычно читал, водил Клода по кругу вокруг купели, после молитв брызгал на него водой с чего-то вроде длинноворсной кисточки или конца плетки, возлагал на голову что-то матерчатое с вышитыми словами. Все было красиво и как-то очень торжественно, возникало чувство приобщение к чему-то светлому и прекрасному. Очень понравилось Клоду, и смотреть на необычайной выразительности иконы. Серьезные, красивые лица, взирающие с них, словно становились родными по мере продвижения концу обряда. Ангел Клода порадовался опаданию в Храм. Любовь и явление Ангелов подвигло его на такую перемену. Раньше он верил только в свои силы. Теперь знал, как они ничтожно малы по сравнению с теми, что есть у Царствия Небесного. И теперь прежнее безверие он воспринимал, как юношескую лигу в спорте. А теперь он входил в мир взрослых не только телом, но и душой. Он первый раз осознал ответственность перед небом не как нечто абстрактное, но очень конкретное. Он родился зачем-то, есть в этом некий замысел. И надо постараться его не испортить.

Когда с каким-то новым для него – просветленным и возвышенным лицом Клод снова переоделся после крещения и вышел на улицу, то первое, что увидел, это ту красотку из «глянца», которой проговорился о свадьбе на пляже, и с нею пожилого потрепанного фотографа. Лицо его вытянулось.

– Как я рад, что вы здесь в одиночестве, – констатировал Клод.

– Могли бы закончить фразу так: «как я рад вам».

– Я к тому, что я только что крестился в православие, а не женился. Свадьба у нас в другое время.

Да, я узнала в Епархии. Ответила серьезно не выспавшаяся девушка. Хотела узнать только имена ваших свидетелей на свадьбе, чтобы во время церемонии не мешать обряду. И схожу договориться со священником, чтобы не запрещал снимать наложение венцов.

– Боже, я и забыл про свидетелей, огорчился Клод.

Хотите, я буду свидетельницей со стороны невесты? Тут же сообразила девушка, заодно и попаду на фото в журнале. А кого позовете Вы? – деловито открыла она блокнот.

Клод усмехнулся ее расторопности и тому, что свои желания она сразу оформляет, как возможности. Он уважал профи любом деле.

– Сейчас, спрошу у невесты, хочет ли она в свидетельницы собирательницу сплетен.

– Если журналистика существует, значит, Бог не против, – уверенно заверила дива прессы. Даже ее хмурый спросонья фотограф, наконец, улыбнулся. И стало видно, что коллегу свою он обожает.

Софии взяла трубку тут же и закричала: Поздравляю с Крещением, любимый. Мы теперь с тобой у Бога в одном файле.

Отсмеявшись, Клод продолжил:

– Звоню тебе потому, что мы с тобой забыли, что в ритуале участвуют друг и дружка. Я сейчас позову Питера из нашей сборной. А тут одна бойкая журналистка хочет стать твоей дружкой. Я на пляже ей проговорился, что завтра свадьба, так она разыскала где. Хочет эксклюзив. И если не позвать ее тебе в подружки невесты, точно «сольет» коллегам и накликает на нашу голову и телевизионщиков. И тогда уж точно родителей Жизель оскорбит, что я женился так скоро после ее смерти столь публично. А девушка…э – он повернулся к журналистке и прошептал в ее сторону:

– Забыл, как вас зовут.

– Ирэн Люпен – заботливо подсказала она, слишком близко приблизив губы к его уху.

Клод продолжил говорить с Софьей: – Так вот, эта Ирэн Люпен работает в глянцевом журнале, его вряд ли читает мать Жизель, а уж тем более ее отец. Но зато оба точно много часов в день смотрят телевизор.

– Конечно, зови Ирэн, надеюсь, она хороший человек. Или хотя бы не злой.

Ирэн, которая слышала, стоя рядом, все, что говорила Софья, ухмыльнулась и ответила в трубку Клода, опять же слишком близко придвинув свои губы к его губам:

– Если человек пахнет «Ангелом и демоном», благодаря Тьерри Мюглеру, то он ими обоими и является.

Все засмеялись ее шутке.

– До встречи, Ирэн, и не приставай к моему мужу. Выцарапаю один глаз, тот, который демону принадлежит! – закричала в трубку Соня. И в этой шутке была маленькая доля шутки. Софья уже убедилась в том, какой силы может быть ревность и не собиралась тренировать мышцы этой «моральной тигрицы» прямо перед свадьбой.

Ангел Клода угрожающе запорхал, подбоченившись, перед Ангелом Ирен – когда-то «в миру» – убитого за разоблачения журналиста-телевизионщика – начавшего седеть на висках мужественного мачо.

– Эй, вразуми свою подопечную. Она и правда вожделеет к Клоду с первой встречи.

– Продержу ее на расстоянии до свадьбы. А там она встретит своего суженного – шафера из команды по спортивной гимнастике страны Питера Даймонда. Я смотрел ее ленту судьбы. Так что уже на свадьбе она перестанет замечать вокруг хоть кого-то кроме него.