Мелодия для саксофона - [14]

— Теперь понимаю, — проговорил Наполеонов, хотя понимал он далеко не всё.

Оба задумались каждый о своём, и повисла пауза, которую нарушил следователь, спросив:

— А вам бабушка успела сшить свадебное платье?

— Успела, — печально ответила девушка и добавила: — В тот день, когда её убили, мы собирались обсудить мой наряд на второй день после свадьбы.

— Инесса, вы сказали, что ваша бабушка была доброй, как фея?

— Да, а что?

— По моим сведениям, были люди, с которыми она была в обращении не слишком добра, — осторожно проговорил следователь.

— И кого вы имеете в виду, — поинтересовалась Инесса, — уж не Галушкина ли с первого этажа, который моему отцу всю плешь проел?

«Ага, а роза-то с шипами», — подумал про себя Наполеонов, а вслух проговорил:

— Мне неведомо, как ваша бабушка обошлась с Галушкиным, но вот вашему бывшему поклоннику от неё крепко досталось.

— Моему бывшему поклоннику? — удивлённо переспросила Инесса.

— Именно!

— И кого же вы имеете в виду? Ой, наверное, Володьку Дорина?

— Его самого.

— Так он вовсе и не мой поклонник, — отмахнулась Инесса.

— А чей же?

— Не знаю, чей, я давно его не видела.

— Но вы же встречались с ним?

— Встречались — громко сказано, просто с девятого класса он таскал мой портфель. Иногда мы ходили в кино, гуляли в парке…

— Целовались, — подсказал следователь.

— Было пару раз, — нехотя призналась Инесса.

— Так уж и пару раз? — не поверил следователь.

— Может, и больше, — пожала плечами девушка, — но какая разница?

— Для вас, может, и никакой, но парень, вероятно, строил планы на будущее с вами.

— Так уж и строил, — фыркнула Инесса.

— Как вы расстались с ним? — спросил следователь. — По-плохому или по-хорошему?

— Да никак! — неожиданно рассердилась девушка. — Я позвонила ему и сказала, что больше встречаться с ним я не могу, так как встретила свою настоящую любовь.

— А он?

— Стал что-то орать! Но я не дослушала, выключила связь, а потом заблокировала его номер.

— Значит, расстались вы по-плохому, — заключил следователь.

Девушка передёрнула плечами.

— А ваша бабушка не говорила вам, что Дорин приходил к вам домой?

— Нет, она ничего мне об этом не говорила. А вы уверены, что он приходил?

— Имеются свидетели его визита и того, как он выкрикивал угрозы в адрес вашей бабушки.

— И чего это он на неё так взъелся? — удивилась Инесса, — это же я ему дала отставку, а не бабушка.

— А ваша бабушка подлила масла в огонь.

— Каким же, интересно, образом?

— Намекнула Дорину на его недостаточное материальное обеспечение.

— Интересно было бы знать, что бабуля сказала Володьке.

— Да ничего особенного, — делано равнодушно проговорил Наполеонов, — назвала его «голытьбой».

— Припечатала, так припечатала, — вздохнула Инесса и дополнила: — Бабушке Володька никогда не нравился…

— Почему?

— Ей не нравилось, что он хотел и стал художником.

— Это почему же?

— Она считала, что художники, как и все творческие люди, не могут служить опорой семьи. То у них денег нет, то голова от славы кружится, то их налево тянет.

— Разве так бывает только с художниками?

— Нет! Со всеми людьми искусства. Сами посмотрите, что творят знаменитости!

— Инесса! Другие творят не меньше, а может, и больше, просто люди не знают об этом. А знаменитости всегда на виду.

— Может, вы и правы, — вздохнула Инесса, — но Володька и впрямь не был каменной стеной. Его вечно одолевали какие-то идеи, он бросался из одной крайности в другую и не любил сидеть на месте.

— А Глеб?

— О! Глеб — это совсем другое дело, — улыбнулась Инесса.

— Как вы считаете, Дорин мог отомстить вашей бабушке?

— Вы что же думаете, что Володька убил мою бабушку? — изумилась девушка.

— А вы так не думаете?

— Нет, конечно! Это же чушь!

— Почему?

— Потому что Володька художник! И ещё Пушкин сказал, — в запальчивости проговорила она, — что гений и злодейство несовместимы!

— Во-первых, Владимир Маркович Дорин пока не признан гением.

Инесса хотела что-то сказать, но следователь не дал ей сделать этого, продолжив:

— А во-вторых, Пушкин хоть и гений, но в криминалистике — не авторитет.

— Да как вы можете! — возмутилась Инесса.

— Чего вы сердитесь, — вздохнул Наполеонов, — вот Сальери же он обвинил в предумышленном убийстве, не собрав предварительно доказательств. Да и с Борисом Годуновым не всё так однозначно, как писал Александр Сергеевич.

— Но он же художник!

— Вот именно, — улыбнулся следователь, — так что отодвинем этот бессмысленный спор в сторону и останемся при своём.

— При чём при своём? — не поняла Инесса.

— Вы при том, что ваш Володька ангел безгрешный, а я при том, что нужно проверить его алиби на момент убийства вашей бабушки. Простите, — следователь развёл руками.

— Делайте, что хотите, — сказала Инесса, поджав губы, и добавила: — Только зря время потратите.

— Работа у нас такая, — вздохнул Наполеонов и предложил: — Давайте, я вас домой отвезу.

— Сама доберусь, — отрезала она.

— Конечно, доберётесь, — согласился он добродушно, — но на машине быстрее. А вам, наверное, нужно и ужин готовить, и уроки брата проверить, и с отцом посидеть.

— Ладно уж, уговорили, — оттаяла девушка, — везите.

К счастью, пробок на их пути в этот день не было и Наполеонов, быстро домчав девушку до дома, позвонил Славину.