Меланхолия Синдзи Икари. Часть 1 - [157]

– Да, Икари-кун, – профессор чуть улыбнулся произнося фамилию, – хотел поговорить об этой конференции, пока есть время.

– Слушаю.

– Прежде всего и одновременно самое важное, это то, что там будут присутствовать представители многих ключевых организаций входящих в систему безопасности ООН. Само по себе это не плохо, но среди них есть не мало тех кто настроен к NERVу, скажем так, не очень дружественно, а учитывая последние обстоятельства это может привести к попыткам провокаций и просто завуалированных оскорблений по отношению к нам, – Фуюцуки с располагающим видом прикрыл глаза и поправил газету на подлокотнике, всем видом показывая что дело пустяковое и расстраиваться из-за такой мелочи совершенно не стоит. Краем глаза я замел изменения ритма дыхания у Кацураги, сидевшей рядом, но открывать глаза майор не спешила. Кодзо же продолжил: – Многим людям, особенно наверху, не нравится увеличение влияния нашего института. Больше всего им, правда, не нравится беспрекословное увеличение ООН нашего бюджета, – улыбка, – но чрезвычайные полномочия тоже мозолят глаз. Ты же у нас новая фигура, а главное – фигура, со всех сторон, очевидно, слабая, согласись, ожидать от четырнадцатилетнего подростка взрослой выдержки и самоконтроля сложно. Тебя они не знают и как-то подготовится тоже не успеют, а значит будут прощупывать на ходу, в надежде хоть так досадить NERV. Думаю ты и сам понимаешь – от скандала приятного нам будет мало.

– Провокации я проигнорирую, – Фуюцуки едва заметно наклоняет голову и растягивает губы в довольной улыбке, – но вы ведь хотели попросить меня не об этом?

– Да, – смешок, – совершенно верно, – и всё с той же располагающей улыбкой опытного преподавателя, профессор хитро прищурился. – Но ведь никто не говорил, что мы сами не можем вести себя похожим образом с особо назойливыми «коллегами»?

– Вы хотите чтобы я начал издеваться над нашими конкурентами? – удивлённо, ну почти, вскидываю бровь. За одно отмечаю как Мисато затаила дыхание.

– Ну, «издеваться» слишком грубое слово, скажем… принимать ассиметричные меры. Сам я для такого уже староват, но вот у тебя, по словам майора Кацураги, очень хорошо получается.

«Бедная Мисато, интересно, каково ей сейчас? А Фуюцуки – красавец! Ну до чего красавец!»

– Почему я?

– Прости если ввёл в заблуждение, на самом деле тебя никто не заставляет ничего такого делать, а почему?… – профессор на миг поднял глаза к потолку, – если это будут делать доктор Акаги, или майор Кацураги, со стороны мы будем выглядеть… довольно забавно, – ещё одна улыбка, – а уж если в препирательства вступлю я, то вообще кошмар, – Кодзо уже откровенно веселился и с чётко различимой иронией, продекламировал: – Престарелый заместитель командующего NERV пытается уязвить мальчишек… наша репутация будет уничтожена. А вот ты подросток, так что даже если скажешь что-то не то, всё спишут на возраст. Главное не доводить до откровенного скандала и не повышать тон.

– Логично… Как я понимаю, провокаторами будет выступать молодёжь?

– Ну не генералам же этим заниматься. Летенанты, младшие научные сотрудники… – Фуюцуки пожал плечами, – те у кого много наглости, но мало реального веса. Всё это безопасная для игроков игра, у которой тем не менее могут иметься последствия.

– Ясно, – возвращаю взгляд к планшету. – Я подумаю. Хотя сомневаюсь что вы реально на что-то рассчитываете.

– Я просто проинформировал, – по голосу было ясно что заместитель командующего в очередной раз тепло улыбнулся, – как пользоваться информацией решать тебе.

Выдав таким образом своеобразный карт-бланш на мои действия, старик не дожидаясь дальнейшей реакции, зашуршал газетой, словно никакого разговора и не было. Только едва слышное, недовольное сопение, всё ещё притворяющейся спящей, Мисато, да вынутые из ушей наушники подтверждали, что в кабине что-то произошло.

***

Землетрясение в Старом Токио, произошедшее в день Второго Удара, стало для Японии одной из самых больших трагедий новейшего времени.

Не смотря на всю сейсмозащиту зданий, многомиллионный город перестал существовать практически в один момент. Двадцать из двадцати трёх районов огромного мегаполиса оказались стёрты с лица земли. Лишь муниципалитеты Нэрима, Сугинами и Сэтогая, в которых проживало чуть более двух миллионов человек, пострадали относительно слабо. Всё остальное население Старого Токио погибло, а выжившие оказались под завалами.

Но не это было самым страшным.

Ещё живых людей, погребённых под завалами, оказалось почти некому спасать. Все расположенные вдоль побережья Японии населённые пункты оказались сметены волнами цунами, многие внутренние районы страны сильно пострадали от землетрясений, а Силы Самообороны спешно приводились в повышенную боевую готовность, ведь на Корейском полуострове уже разгоралось пламя войны, в скором времени опалившее и Страну восходящего солнца…

А когда в район столицы наконец-то направили спасателей и добровольцев, заботиться в первую очередь пришлось об уцелевших во время катастрофы. Оставшиеся без энерго и водоснабжения, вынужденные искать пропитание в развалинах и отягощенные множеством раненых, люди держались из последних сил. Так что единственным возможным решением в такой ситуации стала полная эвакуация выживших.