Мехман - [27]

Как бы Кямилов ни перевоплощался, он не мог уже обмануть Мехмана. Тот великолепно понимал, что первый удар, нанесенный им, попал в цель. С иронической улыбкой разглядывал молодой прокурор огромную тушу Кямилова. Кямилов под острыми, насмешливыми взглядами Мехмана совсем размяк. Не зная, чем бы все-таки сразить Мехмана, Кямилов засунул мясистую руку под свой широкий ремень и оказал:

— Откуда вы вообще прибыли, товарищ дорогой? Мы даже не проверили ваши документы.

Вахидов чуть улыбнулся:

— Я получил выписку о назначении товарища Мехмана прокурором нашего района. Хотите взглянуть? Вот… Он утвержден Центральным Комитетом. Мехман Мурад оглы Атамогланов.

— Товарищ Вахидов, насчет документов я сказал так, между прочим. Что такое документы? Бумага. Надо тщательно, неоднократно проверять нутро каждого работника. Надо выяснить, за кого и кому он хочет мстить под этим самым лозунгом разных «оснований». Да, да, такие вот молодцы под прикрытием этого слова, этого основания нападают на людей, которые вынесли на своих плечах революцию! Они уже хотят стать над нами… Вчерашний младенец, какой-то Огланов[3] читает нам инструктивную лекцию о законе… Как же, ведь он уже три или четыре года изучает разные высокие науки. Мы, например, усвоили с товарищем секретарем, что надо проявлять бдительность. Надо несколько раз тщательно проверить всю родословную каждого вновь прибывшего работника. Что же из того? Мы тоже не один раз перелистывали азбуку коммунизма, кое-что понимаем.

Сдержанность и спокойствие Мехмана, собиравшего свои бумаги, привели Кямилова в ярость.

— Вы извергаете из своего рта огонь, но лучше бы вы, этот огонь направили против классовых врагов, парень, — сказал Кямилов, почти задыхаясь. — А то вы хотите напугать верблюда вьюком. Вместо того, чтобы учиться здесь у старших, овладеть их опытом, вы лезете в драку — кому это нужно?

— Мне поручено следить — правильно ли выполняются государственные законы в этом районе.

— Следить? А мы кто такие? Мы бездельники, что ли?

— Нет, разумеется.

— Так что же тогда?

— Не понимаю, почему вы нервничаете? Ведь прокуратура будет вести борьбу только против тех, кто извращает закон. Если вы не извращаете, так чего вам бояться…

Казалось, еще минута, и Мехман тоже утратит спокойствие. Брови его сдвинулись, в глазах загорелся огонь. Он тяжело и прерывисто дышал. И все же усилием воли он взял себя в руки, стараясь не отвечать грубостью на грубость. А Кямилов продолжал кричать и шуметь. Если раньше он считал схватку с таким «мальчиком» сущим пустяком, то теперь видел, что попал в трудное положение, и злился.

Вахидов, который все время выжидал, когда Кямилов выговорится и откроет все свои карты, наконец не выдержал.

— Хватит, — сказал он. — Хватит, товарищ Кямилов! Вы переходите уже всякие границы. Надо быть хоть немного скромнее. Может быть, эти высокие горы тоже вы создали? Нельзя же считать себя каким-то сверхчеловеком и на других смотреть, как на сорняк!

Кямилов насупился и почернел, как уголь.

— Ну что за авторитет у органов власти в этом районе? — оказал он, по привычке своей закачавшись на стуле. — Что это за власть, когда решения ее каждый день будут браться под сомнение? Что же это такое?

Вахидов решил положить конец спору:

— Ладно, товарищ Атамогланов сам все выяснит. Выяснит и поступит по закону…

— Я уже выяснил, товарищ Вахидов, — твердо сказал Мехман, не желая отступать ни на шаг. — Я все выяснил и настаиваю на своем…

Вахидов вытер белоснежным платком пот со лба:

— Может быть, стоит вам еще несколько дней подумать над этим вопросом, тщательно изучить материал, проверить…

— Ни одной лишней минуты нельзя держать невинного человека в тюрьме!

Мехман попрощался, взял свои бумаги и вышел.

Кямилов, уставившись в окно, с ненавистью проводил взглядом Мехмана, стремительной, энергичной походкой проходившего по двору, и семенившего рядом с ним старенького, оборванного человека в калошах.

— Ну как, убедился, товарищ секретарь? — спросил он с возмущением. — Я старый коммунист. Но куда бы я ни шел, где бы я ни был, мой храм всегда здесь, в райкоме. А этот «оглан» всего несколько дней как работает здесь, в нашем районе, а уже не только со мной — это бы еще полбеды, — но и с вами, с секретарем райкома, не хочет по-человечески объясниться. Видите ли, он даже не говорит: «Хорошо, я посмотрю, я подумаю, товарищ Вахидов». Нет, куда там. «Кероглы умрет, но не свернет с пути». — Кямилов окинул взглядом кабинет и добавил:

— Наверное, у него где-то наверху дядька имеется. Иначе этот мальчик так смело не говорил бы. — Кямилов гневно посмотрел на неплотно закрытую дверь. — Я его раздавил, растоптал бы, но скажут: как тебе не стыдно, старик, с ребенком связываться. А вы, товарищ Вахидов, — тут никого нет, я вам в глаза скажу — вы слишком распускаете юное поколение. Думаете, они понимают, что это за лозунг такой «демократия»? Нам надо договориться и идти с вами в ногу. Иначе, если будет так продолжаться, нам трудно станет работать в этом районе.

Вахидов посмотрел прямо в глаза Кямилову и неторопливо сказал:

— Ни под каким предлогом нельзя защищать неправильное решение. Лучше, если райисполком сам его отменит…