Механическое стаккато - [38]

— Чем ты занимался, уезжая?

— Тебе рассказать все или частично? — доктор вздохнул, если бы дорога не предстояла долгая, он бы постарался уйти от вопроса. — Я же говорил тебе уже, что у меня есть кузен. Его зовут Томас. Томас Бартолби Блекстоун. Ему двадцать пять лет, богат, не женат, умен, наверно потому и не женат… Кстати, будь с ним осторожнее, он жуткий ловелас. Я наведывался к нему в гости, обсуждал наше положение. Понимаю, что долго отсутствовал, но не спросишь же в лоб у человека, с которым три года не виделся: 'я собираюсь покончить с одной криминальной группировкой, которая похитила меня и чуть не убила. Ты не хочешь присоединиться?', - Бернардт усмехнулся.

Сэл правил двуколкой и даже не оборачивался, хотя не было сомнений, что все слышал.

Доктор продолжил:

— У него особняк в Девоншире. Масса не занятых гостевых комнат. Там купим все необходимое, начнем разведку, будем жить. Еще… я обналичил один свой счет, из тех, которые не были официальными. Достал все бумаги из своего стола, которые оставались в лечебнице, у меня там обширнейшее досье на знать, это тоже можно использовать. Больше пока ничего не успел, уж слишком мало времени, если не собираешься привлекать к себе внимание. Мимо проплывал пасторальный пейзаж, и как-то даже не верилось, что начинается подпольная война. Да кому она вообще была нужна…

— Ясно, — скучающе ответила Бекка. Она смотрела на мелькающие просторы, положив подбородок на руку в кружевной перчатке. В ее простом ответе чувствовалась какая-то недосказанность, недовольство. — Сэл все докладывает? Такая собачья преданность и услужливость. Удивительно, как ты пользуешься тем, что презирал, находясь на заводе.

— О чем ты? — Бернардт недоуменно посмотрел на женщину, потом окинул взглядом сгорбленную спину Сэла, который эти слова проигнорировал.

Недавно он начал обдумывать, что связывало его с Беккой все это время. Что? Возможно, на заводе это были безысходность? Может, он находил в ней отдушину? Не было бы ее, так нашел бы какую-нибудь девушку из семей рабочих, вряд ли бы Патрик сильно возражал.

Бернардт не мог ее понять, они принадлежали к разным мирам. А что она в нем нашла? Что она к нему чувствует и чувствует ли? Да и сейчас… Ненависть никуда не выветрилась, но, может, Бекку стоило просто-напросто отпустить? Дать ей денег, пристроить в хорошую компанию и позволить не вмешиваться в эту историю больше? За эти две недели он очень хорошо почувствовал, что между ними растет пропасть. И эти обвинения, нелепые по сути, выводили из себя.

— Что за чушь ты несешь, Бекка? — Бернардт стукнул по спине Сэла. — Сэл… Сэл! Черт возьми, да скажи же ты что-нибудь, о тебе же речь!

— Я хочу послушать, что ты скажешь мисс Бекке, док, — хриплый смех долетел до Бернардта, тот чуть не взвыл с досады. — Она хорошо рассуждает.

— О, Господь, дай мне силы… — нахмурился доктор. — С чего ты вообще решила, что он мне что-то говорит?

— Я просто пытаюсь, здесь, вне стен заточения, понять, что ты за человек, — Бекка все еще провожала глазами пейзаж, сейчас она улыбнулась, вуаль не прикрывала ни ее губ, ни белых зубов. — Чего ты стоишь, если ты не против, — она, не сбрасывая с лица улыбки, наконец, повернулась к Бернардту и даже положила голову ему на плечо, взяла под руку. 'И все же Ребекка красива, этого нельзя отрицать' — подумал Бернардт. Она похожа на огонь. Иногда она отстраненная, будто бы порыв ветра смел пламя, а иногда она греет и вся уют и понимание, а иногда как сейчас — блуждающий, завораживающий огонек.

Небо, ранее кристально голубое, заволокло. К концу поездки вовсе стало туманно и слякотно, как и положено ранней весной. Их встретил кузен Бернардта. Он поздоровался с доктором, обнял его и кивнул в сторону дома. На Сэла, принимая его за слугу, даже внимания не обратил, зато на Ребекке задержал пристальный взгляд.

Они с доктором не слишком походили на родственников. То, что в Бернарде казалось долговязостью и худобой, в Томасе было стройностью и статью.

— О, воистину, поверить не могу, что такая красота сопровождает моего нелепого Берти. И где он только нашел столь чистый бриллиант?! Позвольте… — кузен ловко ухватил Бекку за ручку и коснулся губами. — Пойдемте, пойдемте, не волнуйтесь, слуги обо всем позаботятся. Вы наверняка устали в дороге. Вам подготовят комнаты, ванну и все остальное, сразу после ланча. О, мой повар готовит просто божественно, не сомневайтесь. Мой ангел, не обращайте на Берти внимания, он тут все знает, сам придет к нам, позвольте немного о вас побеспокоиться.

Томас Бартолби Блекстоун щебетал, не переставая, зачаровывая словами, и девушка даже не заметила, как оказалась в большой обеденной зале, где на накрахмаленной скатерти лежали свежайшие булки, стояли фарфоровые чашки, только и дожидаясь чая или ароматного кофе.

— Садитесь, мой ангел. Нет-нет, не беспокойтесь. Итак, я забыл представиться, с моей стороны это грубо и неучтиво, но вы сами должны понимать, что ваша неотразимость просто не дала мне вымолвить ни слова. Я Томас. Томас Бартоломью Блекстоун, хозяин этого скромного жилища. Вы, мой ангел, можете называть меня просто Томас. Вам кофе, чай?