Механическое стаккато - [40]

— Пара недель — много, я должна вернуться в Лондон хотя бы через неделю и рассчитываю на сопровождение, Сэл мог бы мне в этом помочь, — Бекка отложила приборы и чуть откинулась на спинку стула, настолько, чтобы не выглядеть вульгарно. — Я была бы признательна главным образом за имена, хотя и тут дело наживное. Главное, конечно, документы, чтобы остаться неузнанными.

В общих чертах — разговор с Томасом удовлетворил Ребекку. Бернардт не зря провел те недели, кода она восстанавливалась после операции. За дело почти можно было не волноваться, но кое-что приходилось ей не совсем по вкусу.

Те телефонные звонки, что они делали с Сэлом, принесли некоторые плоды, и Бекка уже представляла, как она могла бы выручить деньги за украденный механизм. Эти деньги, хотя сумма выходила несколько меньше, чем изначальная цена механизма, могли обеспечить девушку приличной жизнью и при умелом использовании — даже старостью. Если все сложится удачно, то Бекка может просто уехать и всё начать заново. Выйти из всей этой истории.

— Бернардт? — Ребекка открыла дверь в комнату, которую определили доктору как спальню. Была уже поздняя ночь.

— Входи, — он все еще не спал, что-то просматривал, что-то записывал, составляя планы на будущее, планируя расходы. — Мне нужны контакты тех, о ком можно бы было навести справки. Не могу найти толстяка по прозвищу Фитц…

В неярком комнатном свете хорошо стали видны мешки, залегшие под глазами доктора, видимо, уже давно. Странно, но сейчас Бернардт опять сменил характер, став весьма вальяжным господином, однако, стоило коснуться дела, он вновь превращался в нетерпеливого и суетливого. Он не был ни в чем уверен, часто думал притащить Патрика из его укромного гнездышка, пытать, выведать все, что тот знает, и потом убить, но последний поступок… О, этот последний поступок механика… Доктор часто о нем думал и бесился оттого, что к нему проявили доброту. Нет, даже не так, даровали свободу, будто и вовсе не отнимали ее. Забрали, чтобы временно воспользоваться, а затем выбросили без права на что-либо.

— Кстати, не стал интересоваться сразу, но зачем тебе в Лондон? — спросил Бернардт.

— Я хочу продать механизм. Так или иначе, пока это мой единственный шанс на обеспеченную жизнь, — Бекка зашла со спины, коснулась плеч доктора, неторопливо разминая их. Она была уже в ночном комплекте, на который накинула легкий белый халат с кружевной отделкой — интимная дорогая вещичка, в которой она, слава случаю, никем не была замечена по пути к доктору. — После сделки я могла бы уехать…

— И что делать? Просто существовать? То есть… Ладно, я полагаю, это здравая мысль. В любом случае, я не хочу подвергать твою жизнь опасности, — Бернардт запнулся, он и сам не знал, зачем вовлекает в свои мстительные планы Бекку. Если ее не будет рядом, то это даже лучше.

Патрик лишил его медицинской практики, лишил поста главврача, лишил надежды на будущее, и без подсказок понятно, что стоит засветиться, и нужные люди упокоят лишних свидетелей навсегда. Но смириться с этим, просто оставить все, как есть, доктор не мог, гордость не позволяла. Но Бекка… она другое дело. Он развернулся к ней и положил руку на бедро, залез под шелковую ткань и двинул ладонь вверх, потом остановился.

— Как твой бок? Болит?

— Не болит, — Бекка улыбнулась, сколько-то секунд она смотрела задумчиво на Бернардта. — Знаешь, есть тысяча вещей, которыми можно заниматься, если ты не выискиваешь кого-то и не сжигаешь себя жаждой мести. Уверена, что до встречи со мной ты помнил об этих вещах и наверняка планировал. И не только вещей, Бернардт, но и мест. Можно отправиться куда угодно. Хоть в Париж! Ты бывал там? Я нигде, кроме Лондона, не была, — она все еще не убирала рук с плеч мужчины, но больше не гладила его. — Но пока я остаюсь с тобой и участвую в этом деле. Я ведь твоя должница. Да и ты мой, — Бекка снова ухмыльнулась. — Но я хочу кое-что попросить сейчас. Мне не нужны никакие обещания, но пока мы вместе в этом деле, я хочу, чтобы мы действительно были вместе, а не каждый вел свою игру. Обещай, что не будешь скрывать от меня те шаги, которые предпринимаешь, и планы, которые строишь.

— Договорились, — Бернардт позволил себе некоторое умолчание. — Ты будешь знать все, что я собираюсь делать с этого момента.

Он усадил ее на колени и не стал больше ни о чем задумываться, оставив все мысли, кроме как о ее теле в шелковом халатике.

* * *

Время тянулось особенно медленно. Если в предыдущем домишке две недели прошли быстро, в разговорах, совместных ужинах и книгах, то в доме Томаса все стало по-другому. Прислуга и сам хозяин называли его 'Редхоул', постанывая окончание, сокращая от 'Редгарден-холл'. Легенды о красном саде первого владельца, теперь стали просто легендами. Не сказать, правда, что тут был более бедный сад, но никаких алых роз, оплетающих стены, лавки и беседки, и в помине не осталось.

Большая библиотека Томаса наводила на мысли о том, что собирал ее Бернардт, а вовсе не хозяин: стеллажи занимали разнообразные справочники, книги по медицине, классика литературы, философские труды, копии чужих монографий. Даже не верилось, что человек способен это читать, да еще и понимать, о чем там говорится. Многие книги и вовсе были не на английском, а на языке оригинала — латыни, греческом, французском, итальянском, немецком, испанском, даже русском.