Мегрэ ошибается - [9]

— Мне бы хотелось узнать у них, не слышали ли они чего-нибудь вчера вечером. Ведь они были дома?

— Мадам Гуэн была дома.

— Весь день?

— Да. К ней в гости приходила сестра и пробыла до половины одиннадцатого.

— А профессор?

— Он уехал в больницу около восьми.

— А когда вернулся?

— Примерно минут пятнадцать двенадцатого. Незадолго до ухода свояченицы.

— Профессор часто уходит в больницу по вечерам?

— Довольно редко, только в особых случаях.

— Сейчас он дома?

— Нет. Он почти никогда не приезжает до обеда. И хотя в квартире имеется хорошо оборудованный кабинет, больных на дому он никогда не принимает. Кроме редких случаев.

— Я поднимусь и поговорю с его женой.

Консьержка не остановила его, когда он поднялся и направился к стулу, на котором лежало его пальто. Он уже хотел открыть дверь, как она произнесла еле слышным голосом:

— Мосье Мегрэ!

Он ожидал именно этого и повернулся в ее сторону с легкой улыбкой. Консьержка явно искала слов и смотрела на него с почти умоляющим выражением лица. Комиссар решился:

— Это он?

Она не поняла его.

— Не хотите же вы сказать, что подозреваете профессора в…

— Вовсе нет, у меня и в голове подобного не было. Но я уверен, что Луизу Филон в этот дом устроил профессор Гуэн.

Она словно с сожалением кивнула головой в знак согласия.

— Почему вы мне сразу не сказали об этом?

— Вы меня об этом не спрашивали.

— Я спрашивал: знаете ли вы человека, который..

— Нет, вы меня спросили, видела ли я кого-либо, поднимающегося наверх…

— Профессор просил вас молчать?

— Нет. Ему это все равно.

— Откуда вам это известно?

— Знаю. Он этого не скрывает.

— Тогда почему вы мне не сказали сразу…

— Сама не знаю. Просто подумала, что не стоит его без особых причин вмешивать в это дело. Он спас жизнь моему сыну, сделав бесплатно очень сложную операцию, и потом два года наблюдал за ним.

— Где сейчас ваш сын?

— Служит в армии. Во Вьетнаме.

— Мадам Гуэн знает об этом?

— Да. Но она не ревнует. Привыкла.

— Значит, весь дом знает, что Лулу была любовницей профессора?

— Если кто-то и не знает, то просто не хочет знать. В этом доме жильцы мало интересуются своими соседями… Профессор часто спускался на третий этаж в пижаме и халате.

— Что за человек профессор?

— Вы его не знаете?

Консьержка разочарованно посмотрела на Мегрэ. Комиссар часто видел фото Гуэна в газетах, но ему не доводилось встречаться с ним лично.

— Ему лет шестьдесят, да?

— Шестьдесят два. Но он выглядит моложе. Впрочем, для таких мужчин, как он, возраст не имеет особого значения.

Мегрэ постарался вспомнить лицо знаменитого хирурга. Большая голова, крупный нос, грубый подбородок. О прожитой жизни свидетельствовали складки на щеках и мешки под глазами. И было забавно слушать консьержку, которая говорила о профессоре с энтузиазмом молоденькой студентки, рассказывающей о своем преподавателе.

— Вы не знаете, виделся ли он вчера с ней, прежде чем уйти вечером в больницу?

— Я уже говорила вам, что он был дома до восьми часов. Молодой человек приходил позже.

— А после возвращения из больницы?

Консьержка колебалась, явно подыскивая подходящий ответ.

— Конечно, нет.

— Откуда такая уверенность?

— Его свояченица спустилась через несколько минут после его прихода.

— Вы думаете, что он с ней виделся?

— Думаю, что она ожидала его, чтобы уйти.

— Вы так защищаете профессора…

— Я только говорю правду.

— Ну, поскольку мадам Гуэн обо всем знает, не мешает зайти к ней и поговорить.

— Считаете, что это удобно?

— Нет, пожалуй, вы правы.

Однако он направился в сторону двери.

— Куда вы?

— Наверх. Я оставлю дверь квартиры Луизы Филон открытой и, когда профессор будет возвращаться домой, попрошу его для беседы.

— Ну, если вам это так важно…

Эта женщина была все же чем-то симпатична комиссару, несмотря на ее стремление выгородить профессора. И когда дверь закрылась за Мегрэ, он повернулся, чтобы через окно еще раз посмотреть на консьержку. Она встала со стула, но, увидев комиссара, на минуту застыла на месте, а затем решительно направилась на кухню, словно ее ждала там какая-то срочная работа. Но Мегрэ был убежден, что она торопилась не на кухню, а к телефону, стоявшему на столике у окна, а он своим взглядом спугнул ее.

Глава 3

— Где ты ее нашел? — спросил Мегрэ у Люка.

— На верхней полке кухонного шкафа.

Это была обыкновенная белая картонная коробка из-под обуви, рядом лежала красная бечевка. И когда ее открыли, содержимое картонки напомнило Мегрэ аналогичные «сокровища», часто виденные им у простых людей в деревнях. Обычно там хранятся свидетельства о браке, пожелтевшие письма, квитанции из ломбарда.

«Сокровища» Луизы Филон не отличались от прочих. В коробке не было свидетельства о браке, зато там хранилась запись о рождении, выданная мэрией 18-го района. В бумаге говорилось, что вышеозначенная Луиза Мари Жозефина Филон родилась в Париже, отец — Луи Филон — рабочий скотобойни, проживающий на улице Камбрэ, и Филипина Флемм — прачка.

Была здесь и фотография, сделанная местным фотографом. На переднем плане находился парк с балюстрадой, а на ее фоне стояла женщина лет тридцати. Видно было, что в момент съемки она не смогла даже улыбнуться по команде фотографа и смотрела прямо перед собой строгим взглядом, уставившись в одну точку. Без сомнения, до Луизы у нее уже были дети. Фигура ее изменилась, платье тесно обтягивало обвислую грудь.