Мегрэ и его мертвец - [26]

Не убрали ли ее убийцы? Когда труп вытащи из желтого автомобиля и положили на площади Согласия, Нины в машине не было.

— Готов побиться об заклад, — произнес Мегрэ, повинуясь интуиции, — что в один прекрасный день мы найдем ее где-нибудь в провинции. Удивительное дело. Когда все идет наперекосяк, у многих возникает потребность подышать деревенским воздухом, поселиться в какой-нибудь тихой гостинице, где хорошая еда и легкое вино.

— Возьмем такси?

Снова предстоит неприятный разговор с кассиром, у которого нехорошая привычка внимательно разглядывать счета, зачастую восклицая при этом:

— Разве я раскатываю на такси, а?

Чтобы не ждать автобуса на остановке за Новым мостом, остановили таксомотор.

— «Циферблат», улица Мобеж.

Это была уютная, во вкусе Мегрэ, пивная. Никаких нововведений, зеркальные стены; стулья, обитые темной американской тканью; белые мраморные столики; кое-где — никелированные подносы для использованных салфеток. Приятный запах пива и квашеной капусты. Правда, народу многовато. Обремененные багажом люди суетились, чересчур торопливо ели и пили, нетерпеливо подзывали гарсонов, то и дело поглядывая на большие станционные часы со светящимся циферблатом.

Владелец, со степенным видом, стоявший возле кассы, внимательно наблюдая за происходящим, тоже был традиционного типа — приземистый, плотный, лысый, в свободного покроя костюме и тонкой кожи туфлях, начищенных как зеркало.

— Две порции капусты, два пива и владельца, будьте любезны.

— Хотите поговорить с мсье Жаном?

— Да.

Уж не бывший ли официант или метрдотель это, который наконец-то завел собственное дело?

— Я к вашим услугам.

— Мне хотелось бы получить некоторые сведения, мсье Жан. Когда-то у вас работал официантом некто Альбер Рошен, известный, как мне помнится, по прозвищу маленький Альбер.

— Я слышал о нем.

— А лично не знали?

— Я всего три года владелец. Его знала женщина, которая была тогда кассиршей.

— Вы хотите сказать: ее здесь больше нет?

— Умерла в прошлом году. Она тут лет сорок проработала. — Кабатчик ткнул пальцем в сторону полированного столика, за которым восседала блондинка лет тридцати.

— А официанты?

— Был тут и один старый официант Эрнест. Но он уехал к себе на родину. Куда-то в Дордонь, если не ошибаюсь.

Стоявший перед детективами, которые уписывали свою капусту, владелец кафе успевал заметить все, что происходит в зале.

— Жюль!.. Подойди к двадцать четвертому столику, — произнес он, улыбаясь уходящему посетителю.

— Франсуа! Подай даме багаж…

— А прежний владелец жив?

— Да он нас с вами здоровее.

— Не знаете, где его можно найти?

— Ясное дело, у себя дома. Иногда наведывается. Скучает без дела, говорит. Хочет вернуться к прежней работе.

— Не дадите его адрес?

— Полиция? — поинтересовался владелец.

— Я комиссар Мегрэ.

— Прошу прощения! Не помню номер дома, но могу объяснить, как найти. Раза два-три у него обедал. Жуэнвиль знаете? Представляете, где Остров любви, он сразу за мостом? Так вот, он живет не на самом острове, а в вилле напротив мыса. Наискосок катерная стоянка. Отыщете легко.

В половине девятого такси остановилось перед виллой. На белой мраморной табличке печатными буквами было выведено: «Гнездо» и изображена чайка или похожая на нее птица, опускающаяся в гнездо.

— Видно, долго ломал голову, пока додумался! — заметил Мегрэ, звоня в колокольчик.

Бывшего хозяина «Циферблата» действительно звали Луазо, Дезире Луазо-Птица.

— Он родом с Севера и предложит нам по стаканчику старого джина, вот увидишь.

Так оно и получилось. Их встретила низенькая полная женщина, румяная и белая. Лишь присмотревшись, под толстым слоем пудры на лице ее можно было разглядеть мелкие морщины.

— Господин Луазо! — воскликнула она. — К вам пришли!

Выяснилось, что это сама хозяйка. Мадам Луазо провела посетителей в пахнущую лаком гостиную.

Луазо был тоже дороден, но высокого роста и плечист. Крупнее и выше Мегрэ, он, тем не менее, передвигался с легкостью танцовщика.

— Садитесь, господин комиссар. И вы, мсье?..

— Инспектор Люка.

— Вот как! Я знал одного Люка в школе. Вы, часом, не бельгиец, инспектор? Я лично бельгиец. Можно по акценту определить, верно? И знаете, я не стыжусь своего происхождения. Ничего в этом нет зазорного! Душечка, принеси-ка нам чего-нибудь выпить.

И он угостил пришедших рюмкой можжевеловой.

— Альбера? Конечно, помню. Северянин. Кажется, его мать тоже родом из Бельгии. Мне было жаль, что он ушел. Знаете, в нашем деле главное — это приветливый нрав. Клиентам нравится, когда их встречают улыбкой. Помню одного кельнера. Очень порядочный парень, детей куча. Так у него была такая привычка. Если кто-нибудь из посетителей закажет содовую или «Виши», он нагнется и сочувственно спросит: «У вас тоже язва?» Одна только язва и была у него на уме. Пришлось уволить беднягу: клиенты от него шарахались, как от чумы.

Альбер — совсем другое дело. Веселый малый. Все время что-то мурлыкал. Даже шляпу он носил будто играючи. А когда говорил: «Что за славный денек!», у него это получалось особенно задушевно.

— Он от вас ушел и завел собственное дело?

— Да, где-то у набережной Шарантон.

— Получил наследство?