Медвежий вал - [9]

— Кое-кого не грех и наградить!

— Ну, он не дурак, действует по принципу: награждай больше подчиненных, не обойдут и тебя.

— Признаться, кое в чем я его не понимаю, — сказал Березин.

— Дайте ему дело! — вмешался командующий артиллерией. — Все неясное сразу проявится в действии. Уверяю вас!

— Придется подумать, — ответил Березин.

Крутов перешел линию фронта ночью, не потеряв ни одного человека. Редкая удача. При стабильной обороне разведчики не перебрались бы столь легко, но немцы отступали и мало заботились о прикрытии небольших разрывав в своих боевых порядках.

Дыбачевский очень обрадовался их появлению и немедленно вызвал Крутова к себе. Тут его и застал звонок Березина.

— Ну, вот что, — похлопав Крутова по плечу, сказал он, — поедешь в армию. Сам вызывает!

— Слушаюсь!

— Доложи, как положено. Самое трудное выполнил, на ерунде не оскандалься. Не то смотри у меня!.. — то ли в шутку, то ли всерьез пригрозил генерал.

Легковая машина, прыгая на ухабах, помчала Крутова в штаб армии. Утомленный, невыспавшийся, он сразу закрыл глаза и откинулся на сиденье. Одолевала дремота. Явь и сон путались в голове. Ворвалась беспокойная мысль: «Как держать себя с начальством? Не кто-нибудь — командующий!.. Вдруг он ждет чего-то такого, о чем я даже не подозреваю? Дыбачевский — командир дивизии — и то: «Смотри у меня!..» А тут генерал-лейтенант, — может быть, завтрашний командующий фронтом. Да и переодеться не успел — так и отправился в халате с мочалками, да и тот весь в дырах... Полазить неделю по трущобам, где каждый сучок просит клочок, — не шутка!»

Крутов по-настоящему разволновался, когда стал подниматься на крыльцо за адъютантам командующего. Как на грех оступился, и размокший сапог ощерился. Адьютант открыл дверь и пригласил: «Сюда!»

Шагнув за порог, Крутов лихо бросил руку к пилотке и — хоть поприветствовать по-человечески — прищелкнул каблуками:

— Старший лейтенант Крутов!

Однако ему сегодня не везло. Четкого щелчка не получилось: сапоги хлюпнулись, как лягушка в болото.

Березин, сидя за столом, разглядывал его с нескрываемым любопытством.

«Ну, сейчас скомандует «кругом марш», чтобы не появлялся в таком виде, — с тоской подумал Крутов, чувствуя, как жар из груди перекинулся в лицо, загорелись уши. — Смотрит. Ну что ж, пожалуйста...»

В юности Крутов был высоким и нескладным парнем, но за время службы в армии возмужал, плечи стали пошире. Черный чуб, как ни зачесывай, всегда непокорно сползал на лоб. Несмотря на возраст — двадцать пятый на исходе, — не было в лице выражения воли, суровости; чаще оно бывало задумчивым, добрым. Многих война ожесточила, ломала, но он оказался из прочного материала, живучим, как тальник под ветром — гнулся до земли, но всегда выпрямлялся. Как был, так и оставался человеком мягкосердечным, податливым на ласковое слово.

Березин смотрел, оценивал по-своему: флегматичный, нахрапистости мало, по глазам — не глуп...

— Вернулись благополучно?

— Так точно, товарищ генерал!

— Подходите, присаживайтесь!

У Крутова немного отлегло от сердца. К тому же Березин уткнулся в какую-то бумажку. Воспользовавшись этим, Крутов в свою очередь тоже стал рассматривать генерала. Успел заметить, что у него внимательные строгие глаза и лицо суровое, властное.

Не успел Крутов решить, хорошо это или плохо, а глаза схватили другую деталь: побрит, свеж, китель просторный, с полевыми погонами и подворотничок — белым шнурочком. «Порядок любит. Хорошо!.. Интересно, сам пришивает или нет? Едва ли, самому не успеть!»

— Ну, кажется, освоились, — сказал Березин, — Тогда побеседуем. Что вам представляется самым главным из того, что увидели и услышали в тылу?

Крутов подумал, ответил:

— Противник не собирается отступать дальше Стасьево.

Березин удивленно вскинул темные брови: «Ого, в суждениях-то ты смел!» — и спросил:

— Вы так думаете? Почему именно Стасьево, а не Лиозно является этим крайним пунктом? Как ни говорите, а Лиозно — крупный поселок, железнодорожная станция, позиция, удобная для обороны...

— На рубеже перед Лиозно им не удержаться: окопы мелкие, в иных местах по колено, и не сплошные. А в районе Стасьево укрепления строятся солидные, с проволокой, блиндажами, даже эскарпы есть. Это раз. Второе — население угоняют за рубеж — в Лучиновку. Третье — укрепления уже заняты их войсками. Людно там, вот что главное.

— Укажите на карте, где вы побывали.

— Разрешите на своей?

Крутов раскрыл планшетку и извлек оттуда изрядно потертую на сгибах карту. На ней он отмечал ежедневно маршрут группы, наносил все интересное, что видел своими глазами; то, о чем слышал, сопровождал пометкой «Н» — по данным населения.

Смелое заключение еще ни в чем не убедило Березина, но когда он внимательно просмотрел отметки на карте, маршрут группы, то признал вывод правильным. Небольшие отдельные факты, собранные Крутовым, подкрепили то, о чем Березин лишь смутно догадывался, и внесли ясность в общую обстановку.

«Придется приберегать силы для схватки за основной рубеж, зря не распыляться. А на Лиозно — дивизию, подкреплю ее артиллерией, гвардейскими минометами, чтобы одним ударом сразу... Иначе противник может осесть раньше времени, а укрепленный рубеж оставит про запас, тогда мороки хватишь... Главное, уже теперь можно ставить тылы на место. Это сразу облегчит всю работу. А из Лиозно вышибем, не дадим ему там передышки...»