Труд исследователя всегда был тяжёлым испытанием. Ему я посвятил всю свою жизнь. Но я не подозревал, что написать книгу куда труднее. Порою меня охватывало разочарование, я готов был бросить свою работу, и только долг перед моими мужественными спутниками заставлял меня снова и снова браться за перо.
В течение многих лет, находясь в условиях первобытной природы, мы испытывали на себе её могущество, её силу. Именно там, в неравном поединке с ней, мы познали величие Человека.
«Смерть меня подождёт» — это невыдуманный рассказ о подвиге советских людей, исследователей необжитых, малодоступных районов Сибири.
Это прощальное слово о тех, кто ценою жизни заплатил за крошечные открытия на карте нашей Родины.
Материалом для книги послужили личные дневники, впечатления и воспоминания моих спутников — героев повествования. Описывая события, я старался изобразить правдиво обстановку и условия наших работ. Мне не нужно было фантазировать, придумывать ситуации — действительность была слишком насыщена событиями, чтобы что-нибудь ещё добавлять или преувеличивать.
Это повествование о человеческой дружбе. Она связывала тугим узлом всех нас, участников похода. В тяжёлые минуты, когда, казалось, не оставалось шансов на спасение, люди забывали о себе, во имя долга перед товарищами, и, пожалуй, только это помогло нам, хотя и с большими жертвами, добиться успехов.
«Смерть меня подождёт» — это книга и о суровой природе Приохотского края, о её обитателях. В походах я никогда не расставался с ружьём, но страстный зверобой уживался во мне с терпеливым натуралистом. С детства любил я таинственный мир растений, с увлечением наблюдал жизнь диких животных и птиц.
Первая книга о моих путешествиях по Приохотскому краю называлась «В тисках Джугдыра». Её главными героями были беспризорник Трофим Королёв и старый эвенк-проводник Улукиткан. В процессе работы над второй книгой — «Смерть меня подождёт» явилась необходимость внести изменения и дополнения в первую книгу. Теперь она называется «Тропою испытаний» и полностью посвящена проводнику Улукиткану.
В книге «Смерть меня подождёт» я рассказал о сложной, трудной жизни беспризорника Трофима, воспитанника экспедиции, участника многих рисковых походов. Эта книга, хотя и написана как самостоятельное произведение, является как бы продолжением книги «Тропою испытаний». В ней, как и в первой книге, показана борьба человека с дикой природой.
Пусть простят мне мои спутники, что я счёл необходимым события, накопившиеся за шесть лет наших непрерывных путешествий по Приохотскому краю (1948-1954 гг.), вложить в два года. Только по этим причинам в книгах «Тропою испытаний» и «Смерть меня подождёт» смещены многие фактические даты и некоторые места событий.
Часть первая.
Судьба беспризорника.
В ТАЙГУ! СКОРЕЕ В ТАЙГУ!
Проводы Королёва. Незаконченный ночной разговор. Тревожная радиограмма.
Не прошло и двух месяцев, как мы вернулись из очередной экспедиции, а уже устали от беспечной, размеренной городской жизни.
Вечерами, всё чаще и чаще, возникали «опасные» разговоры о кострах, о походах, о гольцах. И тогда мечта уносила нас к безграничным просторам тайги, к заснеженным вершинам гор, рисовала захватывающие сцены единоборства с медведем.
Начались сборы…
Который раз так вот, с волнением и тревогой, я покидаю родной очаг, чтобы один на один столкнуться с дикой природой, с препятствиями, которые лежат на пути к достижению цели. Много разных мыслей возникает в голове, когда ты надолго отрываешься от семьи, друзей, цивилизованного мира и отдаёшь себя во власть случайностей. И хотя предшествующие походы, не менее трудные, убеждают тебя, что всё обойдётся хорошо и ты через год снова окажешься в кругу друзей, всё же каждый раз перед отъездом тебя охватывает тревога, сомнения, болью наливается сердце, и ты вдруг, с поразительной ясностью сознаёшь, как дорог тебе дом и как жестоко ты обрекаешь своих близких на долгое ожидание и вечную тревогу за твою судьбу.
Рано утром мы покинули заснеженный Новосибирск и в этот же день высадились на восточной оконечности материка.
Много лет штаб экспедиции располагался в крохотном дальневосточном городке Зея. В февральские дни здесь шумно Люди готовятся в поход, торопятся скорее попасть в тайгу. Это слово в их устах теперь звучит необычно торжественно. В нём и простор, и вольность, и что то неодолимо манящее. В человеке, видимо, до сих пор живёт дух далёкого предка — кочевника. С детства тянет его в леса, в горы, к костру, к открытому небу, к бродяжьей жизни.
Ещё несколько беспокойных дней, и самолёты приступят к переброске подразделений. Одни улетят на Шантарские острова, другие — к Охотску, многих забросят на Алданское нагорье, к Чагарским гольцам, к Джугджуру, на Удские мари… И там, на огромной неведомой территории, подлежащей обработке, будут вытоптаны первые тропки, загорятся ночные костры, люди вступят в единоборство с дикой природой.
С первого дня меня полностью захватывают экспедиционные дела. Надо торопиться, пока ещё на реках и озёрах лёд и самолёты могут безбоязненно идти на посадку.
