Медведев - [50]

На первых порах, пока в республике не были еще преодолены последствия голода, самой главной и трудной проблемой было продовольствие. Часть продуктов шла в котел коммунаров за счет отчислений от довольствия чекистов. Потом появились пайки, которые удалось получить с помощью Карлсона. Но этого не хватало. На участках земли, отведенных коммуне, заложили огороды, и вскоре ребята имели в достатке овощи. С мясом было хуже. Но Медведев и тут нашел выход. Он сколотил группу из любителей охоты и стал лично выводить ее в лес и на болота для… заготовок мяса. Надо сказать, что зверя и дичи тогда еще в тех краях хватало, и кабаны, зайцы, утки, которых приносили чекисты-охотники на кухню коммуны, полностью покрывали потребности детей в мясе.

Все время службы Медведева в Новоград-Волынском коммуна оставалась его любимым детищем. Он проводил в ней свои не столь уж частые выходные дни, праздники, почти каждый вечер заезжал хоть на 15–20 минут узнать новости, выяснить, чем нужно помочь. Его белую лошадь по кличке Розали знали все коммунары, и, завидев всадника еще издали, дежурный мчался к нему навстречу, чтобы принять повод из рук «чекиста дяди Мити». В те дни Дмитрий Николаевич впервые проявил свой дар рассказчика — когда по вечерам рассказывал жадно внимавшим каждому его слову ребятам о революции, гражданской войне, старых чекистах.

Интересно, что многие бывшие воспитанники долгие годы и не подозревали, что создатель их коммуны веселый «чекист дядя Митя» и прославленный партизанский командир периода Великой Отечественной войны Герой Советского Союза Дмитрий Медведев — одно и то же лицо. Узнали они об этом лишь после смерти Дмитрия Николаевича, когда стали известны его книги, опубликованы фотографии.

Около двух лет проработал Дмитрий Медведев в Новоград-Волынском. Потом последовало новое назначение — в Кирово Одесской области (бывший Елисаветград, ныне Кировоград). Провожать его на вокзал, кроме чекистов и командиров 14-й кавдивизии, явился под знаменем и с духовым оркестром, строем, весь состав Новоград-Волынской детской коммуны…

Накануне…

Однажды в горотдел НКВД пришла работница самого крупного по тем временам предприятия Кировограда. Попросила, чтобы ее выслушал «самый главный». Медведев ее принял. Едва ли не в первый день по прибытии в город он предупредил сотрудников, чтобы посетителей из рабочих обязательно приводили к нему, если только он не занят чем-нибудь уж очень важным.

Работнице было лет сорок, она оказалась человеком наблюдательным. Посетительница призналась, что долго переживала, стоит ли обращаться со своими подозрениями в НКВД, а вдруг дело пустячное, лишь бросит тень на невинного человека.

— Если человек честный, никакой тени на его репутации не будет, — успокоил работницу Марию Бойко Дмитрий Николаевич. А про себя подумал, что женщина не похожа на любительниц возводить просто так, за здорово живешь, или, того хуже, чтобы свести личные счеты, напраслину. Такое уже встречалось в его практике, с подобными «бдительными правдолюбцами» Медведев обходился жестко.

Дело оказалось не таким уж пустячным. На одном с Бойко заводе работал в бухгалтерии некий Иван Васильевич Зотов. К нему приходило много людей — и своих, заводских, и из города, и из других мест. Бойко приметила, что с некоторыми из них Зотов, когда полагает, что поблизости никого нет, разговаривает по-немецки. В самом факте, однако, ничего особенного не было. В Кировограде и его окрестностях проживало, как и всюду на Одесщине, много потомков немецких колонистов. Бойко смутило другое: Иван Васильевич считался на заводе русским и никогда никому не говорил, что владеет немецким языком.

Медведев поблагодарил Марию Бойко, предупредил, чтобы она никому о своем приходе в НКВД не сообщала. Расследовать заявление работницы Дмитрий Николаевич поручил Штаркману, который вслед за ним также был переведен в Кировоград. Еще в 1921 году Штаркман участвовал в ликвидации действовавшей на Одесщине банды, которую возглавлял сын белого генерала Козачинский. Банда бесчинствовала в губернии около двух лет. В ее составе была большая группа зажиточных немцев из колоний Мангейма, Страсбурга, Бадена и Канделя под Одессой. Многих из этих бандитов Штаркман знал в лицо или по приметам. Вот Медведев и решил послать Марка на завод под благовидным предлогом, чтобы тот внимательно присмотрелся к Зотову — вдруг этот человек ему знаком.

Штаркман отправился в бухгалтерию с документами фининспектора. В конце дня он буквально ворвался в кабинет Медведева.

— Этот Зотов такой же Зотов, как я сахарозаводчик Бродский! — воскликнул он с порога.

— Неужто узнал?

Отдышавшись, Штаркман стал рассказывать:

— Я его не сразу узнал, все-таки много лет, изменился он сильно, полысел изрядно. Его зовут Рихард Вернер, в банде носил кличку Рысь. Помнится, его осудили к десяти годам заключения.

Медведев немедленно установил наблюдение за Зотовым. На его запрос пришел ответ: Рихард Вернер наказание отбыл, однако фамилию, а тем более национальность по освобождении не менял. Отсюда следовало, что документы на имя Ивана Васильевича Зотова он раздобыл преступным путем.