Медведь и соловей - [12]

Коля побелел.

— Я хочу быть монахом, — сказал Саша. Они посмотрели на него. Петр надевал красные сапоги. Он развернулся, чтобы увидеть сына, и чуть не упал.

— Зачем? — завопил Коля с ужасом. Саша стиснул зубы из-за неприятных слов на языке, его брат уже привлекал множество служанок во дворце.

— Чтобы посвятить жизнь Богу, — сообщил он Коле с ноткой важности.

— Вижу, святой тебя впечатлил, — сказал Петр, не дав Коле прийти в себя. Он восстановил равновесие и надел второй сапог с большей силой, чем требовалось.

— Да… впечатлил, отец.

— Хорошо, так и сделай, — сказал Петр.

Коля раскрыл рот. Петр опустил ногу и выпрямился. Его кафтан был рыже — золотым, золотые кольца на ладонях мерцали в свете свечей. Его волосы и борода были смазаны ароматным маслом, он выглядел внушительно и неуютно.

Саша ожидал спора, так что уставился на отца.

— При двух условиях, — добавил Петр.

— Каких?

— Во — первых, ты не будешь посещать того святого, пока не поедешь присоединиться к нему. Это будет после урожая следующего года, чтобы ты год подумал. Во — вторых, ты должен помнить, что, если станешь монахом, все твое наследие перейдет братьям, и у тебя останутся только молитвы.

Саша сглотнул.

— Но, отец, если бы я только снова увидел его…

— Нет, — заявил Петр непререкаемым тоном. — Ты можешь стать монахом, если хочешь, но ты сделаешь это с закрытыми глазами, а не поддавшись словам затворника.

Саша с неохотой кивнул.

— Хорошо, отец.

Петр был чуть мрачнее обычного, он повернулся без слов и пошел к лестнице, где ждали лошади, задремав в угасающем свете вечера.

6 Демоны

Иван Красный имел лишь одного сына: маленького светловолосого сорванца Дмитрия Ивановича. Алексей, митрополит Москвы, высший священник Руси, получивший сан от самого патриарха Константинополя, учил мальчика письму и управлению государства. Порой Алексею казалось, что поможет в его работе только чудо.

Три часа мальчики корпели над берестой: Дмитрий и его старший двоюродный брат Владимир Андреевич, юный князь Серпухова. Они дрались, проливали чернила. Алексею казалось, что дворцовые коты лучше сидели бы и слушали.

— Отец! — закричал Дмитрий. — Отец!

Иван Иванович вошел в дверь. Мальчики вскочили со стульев и поклонились, толкаясь.

— Выйдите, дети мои, — сказал Иван. — Я поговорю со святым отцом.

Мальчики тут же пропали. Алексей опустился на стул у печи и налил медовухи.

— Как мой сын? — сказал Иван, придвинув стул и устроившись напротив. Князь и митрополит давно знали друг друга. Алексей был верным Ивану еще до смерти Симеона и перехода власти к нему.

— Смелый, честный, очаровательный и непоседа как бабочка, — сказал Алексей. — Он будет хорошим принцем, если проживет долго. Зачем вы пришли ко мне, Иван Иванович?

— Анна, — сказал Иван.

Митрополит нахмурился.

— Ей стало хуже?

— Нет, но и лучше не становится. Она стала слишком взрослой, чтобы прятаться во дворце и пугать людей, — Анна Ивановна была единственным ребенком Ивана от первого брака. Мать девушки была мертва, а ее мачеха ненавидела ее. Люди шептались, когда она проходила, и крестились.

— Есть достаточно монастырей, — ответил Алексей. — Это просто.

— Не в Москве, — сказал Иван. — Жена этого не потерпит. Она заявит, что о девочке будут болтать, если она останется близко. Безумие постыдно в роду правителей. Ее нужно отослать.

— Я все устрою, как вы пожелаете, — утомленно сказал Алексей. Он уже многое устраивал для этого князя. — Она может отправиться на юг. Заплатите настоятельнице золотом, и она заберет Анну и скроет ее происхождение.

— Благодарю, отец, — сказал Иван и налил еще вина.

— Но, думаю, у вас проблема серьезнее, — добавил Алексей.

— Их много, — сказал великий князь, выпивая вино. Он вытер рот ладонью. — О какой вы говорите?

Митрополит кивнул в сторону двери, куда ушли два принца.

— Юный Владимир Андреевич, — сказал он. — Князь Серпухова. Его семья хочет, чтобы он женился.

Иван не был впечатлен.

— На это еще много времени. Ему всего тринадцать.

Алексей покачал головой.

— Они думают о принцессе Литвы, второй дочери герцога. Помните, Владимир еще и внук Ивана Калиты, он старше вашего Дмитрия. При хорошем браке и совершеннолетии он сможет забрать Москву у вашего сына, если вы умрете раньше времени.

Иван побледнел от гнева.

— Они не посмеют. Я — великий князь, и Дмитрий — мой сын.

— И? — Алексей не поразился. — Хан помогает князьям, пока они служат ему. Сильнейший князь получает власть. Так Орда обеспечивает мир на территориях.

Иван задумался.

— И что?

— Пусть Владимир женится на другой, — сказал сразу Алексей. — Не на принцессе, но и не плохого происхождения, чтобы не оскорбить. Если она красива, юноша не откажется.

Иван задумался, потягивая вино и грызя пальцы.

— У Петра Владимировича богатые земли, — сказал он. — Его дочь — моя племянница, у нее будет большое приданое. Она должна быть красивой. Моя сестра была очень красивой, а ее мать очаровала моего отца, заставив жениться, хотя пришла в Москву нищенкой.

Глаза Алексея сияли. Он потянул каштановую бороду.

— Да, — сказал он. — Я слышал, что Петр Владимирович в Москве ищет себе жену.

— Да, — сказал Иван. — Он всех удивил. Со смерти моей сестры прошло семь лет. Никто не думал, что он женится снова.