Медведь и соловей - [13]

— Хорошо, — сказал Алексей. — Если он ищет жену, может, отдадите ему свою дочь?

Иван опустил кубок с удивлением.

— Анна будет скрыта в северных лесах, — продолжил Алексей. — Разве тогда Владимир Андреевич откажется от дочери Петра? От девушки, что так близко к трону? Так он оскорбит вас.

Иван нахмурился.

— Анна хочет в монастырь.

Алексей пожал плечами.

— И что? Петр Владимирович не жесток. Она будет довольно счастлива. Подумайте о сыне, Иван Иванович.

* * *

Демон сидел, вышивая, в углу, только она его видела. Анна Ивановна сжала крест на груди. Закрыв глаза, она шептала:

— Уйди, уйди, прошу, уйди.

Она открыла глаза. Демон все еще был там, но теперь две ее женщины смотрели на нее. Все остальные смотрели на вышивку на коленях. Анна старалась не смотреть на угол, но не могла сдержаться. Демон сидел на стуле, заметный. Анна поежилась. Тяжелая льняная рубаха давила на ее колени мертвым грузом. Она сунула ладони в складки одеяния, чтобы скрыть дрожь.

Служанка проникла в комнату. Анна спешно взяла иголку и удивилась, когда потрепанные башмаки остановились перед ней.

— Анна Ивановна, вас вызывает отец.

Анна уставилась. Ее отец не вызывал ее почти год. Она сидела, остолбенев, а потом вскочила на ноги. Она быстро сменила простой сарафан на другой, алый с позолотой, надела его на грязную кожу, стараясь не обращать внимания на запах длинной каштановой косы.

Русь любила чистоту. Зимой ее родственницы каждую неделю ходили в купальни, но там был маленький пузатый демон, что улыбался в паре. Анна старалась показать его, но сестры ничего не видели. Сначала они решили, что ей показалось, потом-что она глупая, а после этого просто поглядывали на нее и молчали. Анна больше не говорила о глазах в купальне, как не упоминала и о лысом существе, вышивающем в углу. Но она порой поглядывала туда, и она не ходила в купальню, пока ее мачеха не стыдила ее, пока не вела туда силой.

Анна распустила и еще раз заплела грязные волосы, коснулась крестика на груди. Она была самой верующей из сестер. Все так говорили. Они не знали, что в церкви из неземных лиц были только иконы. Демоны не преследовали ее там, и она жила бы в церкви, если могла, защищенная благовониями и нарисованными глазами.

Печь была горячей в кабинете ее мачехи, великий князь стоял рядом с ней, потея в зимней одежде. Он был с привычным кислым выражением лица, хотя глаза искрились. Его жена сидела у огня, ее тонкая коса тянулась из-под высокого головного убора. Ее иголки остались забытыми на коленях. Анна остановилась в нескольких шагах от них, склонила голову. Муж и жена в тишине разглядывали ее. Наконец, ее отец заговорил с ее мачехой;

— Ради Бога, женщина, — он звучал раздраженно. — Она не может помыться? Выглядит так, словно жила со свиньями.

— Не важно, — ответила ее мать, — если она уже обещана.

Анна смотрела на ноги, как хорошая дева, но в этот миг вскинула голову.

— Обещана? — прошептала она, ненавидя то, каким высоким стал ее голос.

— Ты выйдешь замуж, — сказал ее отец. — За Петра Владимировича, северного боярина. Он богатый, и он будет добр с тобой.

— Замуж? Но я думала… надеялась… уйти в монастырь. Я… я бы молилась за вашу душу, отец. Я больше всего этого хотела, — Анна заламывала руки.

— Ерунда, — сухо сказал Иван. — У тебя появятся сыновья, и Петр Владимирович — хороший человек. Монастырь — холодное место для девушки.

Холодное? Нет, он был безопасен. Благословлен, спас бы ее от безумия. Анна хотела принять обет, сколько себя помнила. Теперь ее кожа побелела от ужаса, она бросилась вперед и обхватила ноги отца.

— Нет, отец! — закричала она. — Прошу! Я не хочу замуж.

Иван поднял ее рывком, поставил на ноги.

— Довольно, — сказал он. — Я решил, это к лучшему. У тебя будет хорошее приданое, конечно, и ты родишь мне сильных внуков.

Анна была маленькой и невзрачной, и ее мачеха, судя по ее лицу, сомневалась в словах князя.

— Но… прошу, — прошептала Анна. — Какой он?

— Спроси у женщин, — милостиво сказал Иван. — Уверен, у них ходят слухи. Жена, проверь, чтобы она была собрана. И пусть помоется до свадьбы.

Анна пошла обратно, подавляя всхлипы. Замуж! Не в монастырь, а хозяйкой в поместье боярина. Не в безопасность, а жить как племенная кобылица боярина. Северные бояре были похотливыми, как говорили служанки, одевались в шкуры, и в семьях у них были сотни детей. Они были грубыми, воинственными. Говорили даже, что они отринули православную веру и поклонялись дьяволу.

Анна сняла красивый сарафан через голову, дрожа. Ее грешное воображение рисовало демонов в относительной безопасности в Москве, а что будет в одиночестве в поместье дикого боярина? Северные леса были полны призраков, как говорили женщины, и зима там длилась восемь месяцев из двенадцати. Мысли не помогали. Девушка села за вышивку, ее руки дрожали, и стежки не выходили прямыми. Она боролась, но лен был в пятнах беззвучных слез.

7 Встреча на рынке

Петр Владимирович, не зная, что великий князь и митрополит решили его будущее, проснулся рано утром и отправился на рынок на главной площади Москвы. Во рту был вкус старых грибов, его голова болела от разговоров и напитков. И он поступил глупо, позволив сыну свободу. Его сын хотел стать монахом. Петр надеялся на Сашу. Мальчик был спокойным, он был умнее старшего брата, ладил с лошадьми и оружием. Петр не хотел отпускать его в монастырь выращивать сад, почитая Бога.