Медсанбат - [21]
— Не знаю, — ответила Широкая. — Моя мать говорит; что есть сны вещие и пустые. Вещий или пустой приснился тебе, я не знаю.
3
Бойцы эвакотранспортного взвода ехали в отдельной теплушке. В конце эшелона прикреплены платформы с двадцатью автомашинами. Одну машину отправила вместе со штабом дивизии.
От печки в вагоне жарко. Но стоило истопнику зазеваться, как из неплотно прикрытых дверей и через железные створки окон проникал холод. Пахло дезинфекцией, паровозной гарью, человеческим потом. Некоторые бойцы жались к еще теплой печке, другие спали на деревянных нарах. Всю солому с нар убрали, так как в первом эшелоне возник пожар.
У дверей, которые то и дело отодвигались и задвигались, верховодил Иван Копейкин. Домино ему надоело, он сидел на чурбаке, показывал фокусы.
— Беру одну спичку, заворачиваю в платочек. Три раза дую. Вот так. Теперь ломай.
Петр Фирсанов бережно нащупывает в носовом платно спичку и ломает. Даже слышен треск.
— Теперь, Петя-петушок, золотой гребешок, разворачиваем платочек и показываем публике.
Спичка с коричневой головкой целенькой лежала на промасленной ладони Копейкина. А Фирсанов часто моргает глазами от удивления.
— Ты, Иван, случайно шпаг не глотаешь? — бросает от печки Куваев.
— Не пробовал, — отвечает Иван Копейкин, — Может, и получилось бы.
— Ну и циркач! — удивляется Титов.
— Нет, сроду шофер. Пытался стать шахтером, не получилось, — и тянется к шапке Фирсанова, чтобы натянуть ее на глаза, но тот уклоняется. — Чего испугался? Фокус хотел показать. Ну, ладно, Петушок, отгадай детскую загадку.
— Давай.
— Кому рубят голову, а кровь не течет?
Петр Фирсанов морщит лоб.
— Ну, ну...
— Капуста, — с облегчением отвечает Фирсанов.
— Зубов нет, а кусается?
— Теща!
— Какая тебе теща?! Крапива!
— Один дурак может задать такой вопрос, — отзывается с нар Олег Кукольник, — что десять умных не ответят.
— А ты лежи там, умник!
Шевченко лежал под нарами среди тюков — на месте, которое ему предложил боец Титов. Работал он где-то в лаборатории, был на броне, но добровольно попросился я армию. Его определили в санитары. Он сразу снискал уважение, помогал Комаревичу. В этом углу было тепло, потому что дверь с этой стороны не открывалась.
— Видите, — сказал Иван Копейкин и кивнул в сторону лейтенанта, — на сон командира потянуло. А девушка ничего. Правда, малышка. Но мне бы как раз. Я к ней подкатывался. Не один котелок гуляша приносил, когда дежурил на кухне. А она нуль внимания. Сказано - рядовой водитель Копейкин. И фамилия такая...
«А может, подняться и приструнить его? — подумал Павел. — Ишь, разболтался».
— Брось паясничать, Иван, — осадил его Титов.
— Аль не видишь? Я видел, как она, словно козочка, скок на платформу за ним. Тут не скроешься. Это не военные лагеря, где кругом лес да кусты.
— Ты видел?
— Видеть не видел, у меня нюх разведчика. А хороша девка! Глаза — озера, зубы — жемчуг. Волосы — пшеница. Эх, на такой бы мне жениться! — и рассмеялся.
— Да у нее глаза-то карие. И волосы совсем не пшеница, — возразил Петр Фирсанов. — Только зубы, ты прав, очень белые.
— Да? Ты смотри, и Петя Фирсанов — не иначе — в нее втюрился!
— У него девушка в селе осталась. Ты же видел — навещать приезжала.
— Так то невеста?! А говорил сестра. Ну и Петя-петушок! То-то ты целыми днями из своей «Сильвы» арии напевал.
— Скажи правду — вы еще что-нибудь сморозите. А она у меня строгая на этот счет.
— Хороша краля...
Шевченко стиснул зубы и повернулся на другой бок. Болтают черт знает что! А сон не приходил.
— А ты поэт? — кто-то спросил шепотом у Копейкина.
«Кто это спросил? — прикидывал Шевченко. — Наверное, Куваев. Кажется, его простуженный голос».
— Нет, я не поэт. Вот мой дружок, на год он моложе меня, настоящий поэт. С четвертого класса стишки сочинял. Про тайгу, про птиц да разных зверюшек. А с шестого класса даже, по моему заказу, о любви стал писать. Когда я перешел в седьмой класс, в нашу школу приехала новая учительница. А у нее дочка, Наташа. Она в наш класс пришла. И все повернула по-другому. Вот скажите, почему одна девчонка может повернуть все по-другому? Не знаете. То-то! Даже я начал к урокам готовиться. Раньше кое-как, а тут прибегу — и сразу за книги. Даже мать удивилась: наконец-то ее сынок за ум взялся. В общем, интересно было с ней, городской: общительная, умная. Сказано, дочь учительницы! А мы что — деревенщина. И паровоза в глаза не видели. Разве только на картинке. Куда она пойдет— за ней хвост. А один мой кореш даже астрономию стал изучать, хотя в седьмом классе ее и не проходили. Наверное, расчет такой: будет Наташу из школы провожать домой, о чем с ней говорить. Конечно, о звездах и мировом космосе. Мы ему даже кличку приклеили — Звездочет.
Летом на уборку хлеба ходили. И, ясное, дело, каждый хотел перед ней показать свой культурный уровень: кто начнет про книги, кто о кинокартинах, а Звездочет, конечно, про космос. Дескать, Венера — богиня любви, даже вроде он изучил научный труд. Врет со страшной силой.
Вечером устраивали танцы прямо на току. Танцев я сторонился. Не умел танцевать и песни петь не умею — слуха нет. А тоже хотелось блеснуть перед ней: рассказывал об охоте с дедом на медведя. И тоже врал. В общем, я к ней то с одной стороны, то с другой. А она ноль внимания.
Первую свою книгу на родном языке кременчугский инженер Григорий Терещенко опубликовал в 1968 году. Молодой автор писал о людях, работающих на новостройках, на монтаже высоковольтных линий, о бурильщиках, о тех, кто добывает гранит, о каменотесах.В дилогию «Гранит» входят романы «За любовь не судят» и «Счастье само не приходит». В ней писатель остается верен теме рабочего класса. Он показывает жизнь большого предприятия, его людей, полностью отдающих себя любимому делу.За дилогию “Гранит”, как за лучшее произведение о рабочем классе, в 1978 году получил республиканскую премию.
Первую свою книгу на родном языке кременчугский инженер Григорий Терещенко опубликовал в 1968 году. Молодой автор писал о людях, работающих на новостройках, на монтаже высоковольтных линий, о бурильщиках, о тех, кто добывает гранит, о каменотесах.В дилогию «Гранит» входят романы «За любовь не судят» и «Счастье само не приходит». В ней писатель остается верен теме рабочего класса. Он показывает жизнь большого предприятия, его людей, полностью отдающих себя любимому делу.За дилогию “Гранит”, как за лучшее произведение о рабочем классе, в 1978 году получил республиканскую премию.
Первую свою книгу на родном языке кременчугский инженер Григорий Терещенко опубликовал в 1968 году. Молодой автор писал о людях, работающих на новостройках, на монтаже высоковольтных линий, о бурильщиках, о тех, кто добывает гранит, о каменотесах.В дилогию «Гранит» входят романы «За любовь не судят» и «Счастье само не приходит». В ней писатель остается верен теме рабочего класса. Он показывает жизнь большого предприятия, его людей, полностью отдающих себя любимому делу.За дилогию “Гранит”, как за лучшее произведение о рабочем классе, в 1978 году получил республиканскую премию.
В романе показана жизнь рабочих автомобильного завода. Автор рассказывает о людях неравнодушных, горячих, видящих цель жизни в утверждении высоких гуманистических начал, в исполнении своего долга перед народом.Сюжет романа построен на острых конфликтах, через которые и проявляются кругозор и моральная позиция героев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.