Медовый вкус страсти - [23]

Когда они проснулись, в ясном ночном небе горели звезды.

– Который час? – сонно пробормотала Люси.

Дракос включил лампу и посмотрел на часы.

– Время ужинать. Спирос готовит для нас праздничный ужин. Если ты хочешь принять душ…

– Я сделаю это быстро.

– Можешь не торопиться. В этой спальне две ванные комнаты.

Кивнув, она встала с кровати, даже не поцеловав его. Страстная Люси вмиг превратилась в благоразумную Люси. Он сказал себе, что так лучше, поскольку их брак основан на договоренности, а не на чувствах, но все же его это задело.

– Дракос?

Что‑то в ее тоне заставило его насторожиться.

– Что? – спросил он, поднявшись.

Он был полностью обнажен и возбужден, но ее взгляд был прикован к его лицу.

– Ранее, когда ты говорил, что неверность может быть разрушительной, ты имел в виду свой собственный опыт?

– Разве это имеет значение? – недовольно пробурчал он.

– Имеет. Тебя кто‑то обманывал?

Да, обманывал, но совсем не так, как она думала.

– Иди в душ, Люси.

– Но…

– Я сказал, иди.

Пройдя в другую ванную, Дракос принял душ, побрился и оделся. Он надеялся, что его жена поймет, что ему неприятен этот разговор, и не будет настаивать на его продолжении. Но когда она предстала перед ним в бархатном платье цвета ночного неба, он прочитал на ее лице решимость и понял, что она не собирается сдаваться.

– Ты ответишь на мой вопрос? – спросила она.

– На какой?

– Ты прекрасно знаешь, на какой.

– Тебя в медицинском колледже научили быть такой назойливой?

Сдержав ругательство, Дракос подошел к туалетному столику и достал из ящичка запонки. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Люси, которая ждала ответа. Внутреннее чутье подсказывало ему, что ею движет сочувствие, а не любопытство. Может, он зря не делится с ней неприятными моментами своего прошлого? Его воспоминания никак не повлияют на их отношения.

Надев запонки, он повернулся лицом к своей жене и сказал:

– Хорошо.

Люси опустилась на край кровати, и он продолжил:

– Наверное, ты знаешь, что я вырос в богатстве и роскоши.

Она издала смешок:

– В школе Мильтона не было мальчиков из бедных семей.

Он кивнул:

– Не было. Мой дед был очень богатым предпринимателем, построившим на пустом месте свой бизнес, но мой отец не пошел по его стопам. Отец никогда не работал – он жил на доходы от семейного бизнеса. Он всегда получал все на блюдечке с голубой каемочкой, и у него не было жизненной цели. Он женился на моей матери, которая его боготворила. Ради него она была готова на все. Большую часть времени она занималась своей внешностью и, отчаянно пытаясь сохранить молодость, делала одну пластическую операцию за другой. К сорока пяти годам ее лицо было так перекроено, что она с трудом могла улыбнуться.

– Какой она была матерью?

– Совсем нетребовательной. Короче говоря, мы с Нико ей мешали. – Его губы дернулись. – Когда нам исполнилось семь, нас отправили учиться в Англию. Тогда у меня возникло такое чувство, будто моя жизнь поделилась на две части. Всякий раз, когда я приезжал домой на каникулы, чувствовал, что что‑то не так. Атмосфера там была очень напряженная. Я знал, что брак моих родителей не был счастливым, но, поскольку я не знал, что такое счастливый брак, я просто с этим мирился. Всякий раз, когда я спрашивал у матери, что произошло между ней и отцом, она отвечала, что все в порядке. Что мой отец лучший из мужей и мне не следует лезть не в свое дело.

– Но он не был лучшим из мужей? – предположила Люси.

– Это еще мягко сказано, – горько усмехнулся Дракос. – Со стороны все выглядело идеально, но на самом деле наша семья рушилась с головокружительной скоростью. Моя мать знала, каким будет итог и как это повлияет на всех нас, но она мне лгала. Но масштаб катастрофы стал очевиден только после смерти моего отца. Ужасные факты открывались один за другим, и миф о счастливой семье Константинос был разрушен.

– Какие факты? – спросила Люси.

Он поморщился, словно попробовал что‑то кислое.

– Я узнал, что мой отец развлекался с дорогими шлюхами. Они потакали его многочисленным порокам, а он за это дарил им огромные бриллианты и квартиры. Помимо этого он был завсегдатаем в крупнейших казино в разных странах, и у него было множество приятелей‑бездельников, которые выкачивали из него деньги. В результате от состояния, которое он унаследовал от моего деда, ничего не осталось. Нико был шокирован, когда узнал об этом. Он куда‑то исчез и не давал о себе знать. Думаю, тогда брат и пристрастился к наркотикам. Я должен был что‑то сделать, – горько добавил он. – Должен был это предотвратить.

– Но что ты мог сделать, Дракос? – спросила Люси. – У меня такое чувство, что ты винишь себя во многом из того, что произошло.

Его охватили гнев и разочарование – чувства, которые были ему хорошо знакомы.

– Потому что к тому времени я уже начал разбираться в бизнесе и мог бы помочь спасти компанию от банкротства. По крайней мере, я мог бы убедить отца обратиться к кому‑нибудь за помощью. Если бы моя мать сказала мне правду, я сделал бы все возможное, чтобы предотвратить крах.

Люси покачала головой:

– Ты не должен ни в чем себя винить, Дракос. Даже если бы ты узнал правду, твой отец мог бы отвергнуть твою помощь. Иногда ты бессилен и можешь только сидеть на месте и смотреть, как другие люди совершают ошибки. Ты видишь, как они себя губят, но ничего не можешь с этим поделать.