Медный лук - [48]

— Ты хочешь сказать?.. — сообразил наконец Даниил.

— Ага, — Иоиль, не обратив внимания, перебил его на полуслове, как сестру. — Така наденет мою одежду, уберет волосы под тюрбан — кто тогда догадается, что она не мальчишка? У отца я отпрошусь. А вы вдвоем уходите. Проведете день подальше от города, там, где нас не слишком хорошо знают.

— Сходим, Лию навестим, я давно собиралась.

Решимость близнецов усыпила угрызения совести. Они договорились встретиться поутру у лодок Симона и Андрея, и Даниил выполз из убежища, заторопился обратно в селение.

Задолго до зари Даниил шагал по дороге вместе с сельскими жителями, что несли свой товар на продажу в город. В гавани у лодок уже собралась обычная толпа. Когда он подошел поближе, заметил двух мальчишек, спешащих навстречу. Один — крепкий босоногий рыбак в короткой рубашке из грубого хлопка, шея и руки открыты. Другой… Даниил чуть не вскрикнул. Полускрытый большим тюрбаном, стоял второй Иоиль, чуть моложе, лицо гладкое, черты потоньше и точно такие же сияющие глаза. Така откинула голову назад — пусть Даниил полюбуется ее нарядом — и этот жест напомнил ему Лию.

— Не так хорошо, как раньше, — веселилась девочка. — На рынок в таком виде соваться не стоит. Выйдем из города — буду в безопасности.

И брат, и сестра явно получали удовольствие от этого представления. Их радость смыла последние сомнения Даниила. Иоиль уже обо всем договорился, рыба, переложенная в корзинке светлокожими листьями, ждала под опрокинутой лодкой. С важным видом и широкой усмешкой он отправился выполнять задание. Тут, к удивлению Даниила, проворно начала распоряжаться Така.

— Идем сюда, здесь мы никому на глаза не попадемся.

— Не хочешь подождать? — удивился Даниил. — Иисус уже скоро придет.

На ее лицо набежало облачко:

— Нет, не сегодня. Лучше нам уйти из города.

— Я думал, все дело в том, чтобы тебя заметили.

— Да-да, конечно, но не хочу ни с кем лицом к лицу сталкиваться.

Она торопливо вела его к городским воротам, выбирая незнакомые проулки. Какое-то время они шагали в молчании, потом Така заговорила.

— Знаешь, я не того боюсь, что меня кто-нибудь заметит, — откровенно призналась она. — Просто не хотелось ждать Иисуса, не могу показаться ему на глаза в таком виде.

Даниил удивился, но тут вспомнил — кажется, древний Закон запрещает мужчинам и женщинам меняться одеждой.

— Беспокоишься из-за Закона? Не думаю, что Иисус…

— А, Закон, — повторила девочка. — Мы с Иоилем столько раз его преступали, чего уж тут беспокоиться.

Она смущенно замолчала, наверно, он догадался — все эти правила брат с сестрой нарушали, приходя к нему в гости.

— Просто не могу смотреть в глаза Иисусу, не вынесу его взгляда, он сразу почувствует ложь, — продолжала она торопливо.

— Если он узнает, зачем ты это делаешь, не осудит.

— Боюсь, он все равно будет недоволен, — задумчиво возразила девочка. — Иисус бы не стал лгать, даже ради важного дела.

— На войне ложь — оружие. Нам нужно пользоваться любыми средствами. С этим, наверно, и Иисус согласится.

— Не думаю, не думаю.

Они прошагали молча пару минут, а потом Мальтака заговорила снова:

— А почему вы с Иоилем так уверены, что Иисус стоит за войну?

— Он говорит, Царство уже при дверях. О чем еще может идти речь?

— Тебе не кажется — он верит, что Царство придет иным путем? Безо всякой борьбы?

— А нам что прикажешь делать — вечно ждать, как твой отец предлагает?

Така нахмурилась, пытаясь получше выразить свою мысль:

— Нет, я не о том. Понимаешь, я вот думала о его словах, и мне кажется — не нужно ждать, пока Бог нам поможет. Он уже помогает. Каждому из нас. Иисус говорит: Бог видит наши сердца и любит каждого. Если все поймут — мужчины… женщины…

— И это поможет избавиться от римлян?

— А вдруг римляне тоже поймут?

Даниил резко остановился, уставился на спутницу:

— Римляне? Ты что, думаешь, Бог любит римлян?

Така вздохнула:

— Наверно, такого быть не может. Но почему тогда он все время говорит, что мы должны любить своих врагов?

— Он проповедует мужчинам. Девчонки в подобных делах не разбираются! — Даниил говорил громко, нарочито грубо — слова Таки будили в нем дремлющие где-то глубоко сомнения. Громкий голос юноши заставил обернуться какого-то прохожего, Така низко опустила голову и ускорила шаг, а потом снова заговорила, резко меняя тему:

— Думаешь, Иоиль в опасности? Я все не могу в толк взять — зачем Рошу понадобились имена богачей?

— Да нет, что тут опасного? — хотелось бы, однако, самому в это верить. — Иоиль соображает быстро. Ты за него не беспокойся.

На второй вопрос он предпочел не отвечать, не хотелось признаваться, что сам не вполне понимает — какой Рошу прок от имен.

Мальтака приободрилась, ей очень хотелось услышать именно эти слова. Каменные дома остались позади, они вышли из городских ворот Капернаума, не забыв, конечно, поприветствовать часовых. Теперь оба шагают по широкой дороге, ведущей на север, к холмам.

Даниил вдруг напрягся, впереди, совсем близко, двое — в знакомых бронзовых шлемах. Пара солдат отдыхает у обочины, тяжелые тюки валяются в пыли. Один присел на невысокую каменную ограду, прислонил копье рядом. Другой поправил застежку сандалий, поднял голову. Даниил понял — слишком поздно, назад не повернешь.