Медные колокола - [62]

— О-бал-деть!! — выразил общее мнение кот.

Записав это чудо в уже имеющийся внушительный список загадочных и необъяснимых событий, произошедших с нами за последнее время, я поднялась на невысокое, в две ступеньки, крыльцо, вздохнула и решительно постучала в дверь.

— Кого там ещё нелегкая принесла? — с готовностью отозвался дребезжащий старческий голос. У меня немедленно появилось ощущение, что его обладатель вовсе не только что заметил наше появление, а всё то время, что мы толклись у забора, сосредоточенно ковыряя его, он топтался под дверью, наблюдая за нами через узенькое смотровое оконце.

— Здравствуйте, — как можно радостнее сказала я, — мы путники, заблудились в этом лесу. Я знахарка, а со мною мой брат.

— И кот, — прошептал Степка, тихо настаивающий на соблюдении всех формальностей.

— Откройте нам, пожалуйста. Мы очень устали и промокли.

— И проголодались! — так же шепотом добавил сытый кошак.

— Не открою! — охотно ответил нам прячущийся за дверью старичок и чем-то залязгал. — Да ещё и на замок от вас зачинюсь! Ишь! Ходют тут всякие, вынюхивают! Никакого спасу от вас нету! И как только, бесстыжие, на двор-то взошли?!

— Да через ворота, — хмыкнула я, — у вас не заперто было. Не волнуйтесь, мы всё уже закрыли.

— Как же, через ворота! Так я тебе и поверил! У нас и ворот-то никаких нет!

— Ну, хорошо, тогда мы через забор перелетели, — покладисто согласилась я и задушевно попросила: — откройте, дедушка! Грех ночью усталым путникам приюта не дать!

— Мои грехи — не твоя забота, — отшил меня дедок, — ступай себе!

Ну уж нет! Что такое несчастная дверь даже для начинающей, неопытной чародейки? Тут и колдовать-то почти не надо. Зелье на основе разрыв-травы ещё никого не подводило. С громким скрежетом замок разлетелся на части, грохнул об пол тяжелый засов, и дверь охотно распахнулась перед незваными гостями, то бишь перед нами.

Скользнувший вперед нас «светлячок» осветил просторный сени, по левой стороне заставленные кадушками и бочками. Напротив них вдоль стены тянулась длинная лавка, покрытая темным рыхлым полавочником, над нею на стене висела распяленная волчья шкура. Приятно пахло: дымком, нагретым железом, сухими травами, связки которых во множестве висели под потолком и какой только умник додумался их хранить в холодных, зачастую сыроватых сенях? печеным хлебом. А прямо перед нами на домотканом половике стоял высокий худой старик и в ужасе тряс своей длинной редкой бородой, любуясь на наше бесчинство. Он мелко замахал на нас руками, как на распрыгавшихся цыплят, и забормотал:

— Кыш, кыш отсюда, прочь уходи, прочь!

— Дедушка, да не бойтесь вы нас! — ласково попросила я, усаживая Ванятку на лавку. — Мы не причиним вам ни малейшего вреда. Позвольте нам только здесь переночевать. Мы сегодня целый день удирали сперва от нежити, затем от волков, измучились, проголодались, брат мой совсем расхворался. Не прогоните, сделайте милость!

— Что ты врешь, ну что ты врешь? — с чувством спросил старикан. — Какая такая нежить, какие такие волки? У нас их сроду не было!

— Ага! То-то частокольчик у вас стоит двухсаженный! От ветра, наверное! — встрял неугомонный кот.

Лучше бы он жевал, чем говорил…

Дедок вылупился на Степку так, будто у того рога на голове выросли, а потом истошно завопил:

— А-а-а-а! Ведьма-а! Ведьма проклятая с говорящим котом!! Изыди, демоница! Иди прочь отсюда!

— Никуда мы на ночь глядя не пойдем, — твердо сказала я, — вы уж нас простите, дедушка. Негоже гнать на дождь больного ребенка. В такую погоду хороший хозяин и собаку-то на двор не выгонит!

— Эх, что ж это я запамятовал? — вдруг нехорошо оживился дед. — Как же это я про Угрюма-то позабыл! Сейчас, сейчас! Будет вам всем на орехи, и чудищу твоему бесовскому, заколдованному больше всех достанется!

С этими словами старичок резво подскочил к двери, ведущей в дом, и распахнул ее. В дверном проеме молча стоял здоровенный серый пес и в полном соответствии с кличкой мрачно разглядывал пришельцев, неосмотрительно посмевших нарушить его покой. Дедок весело тыкнул в нас пальцем:

— Ату их, Угрюм, ату, возьми!

Псина совершенно безмолвно качнулась вперед. Степка легко вспорхнул мне на плечо и полез дальше, на голову.

— Куси их, Угрюм, давай же, гони! — продолжал радоваться старик.

Ага, прям щас! Ну, всё, я разозлилась. Не хочет по-хорошему — так будет по-моему! Я уставилась в желтые собачьи глаза и забормотала заклинание, слегка помогая себе пассами левой руки. Очень часто животные отказываются или не могут выпить успокаивающее снадобье, тот же «Лунный луч», к примеру. Знахарка в таких случаях должна уметь усыпить зверя одним заговором и мысленным посылом. Мне это всегда легко давалось — благо, на меня и так-то, без ворожбы, ни одна собака никогда не лаяла, гусь не шипел, а отвязавшийся бык просто делал вид, что меня не заметил. Может, чтобы не связываться?

Серый пёс сделал ещё два шага, затем остановился, протяжно зевнул во всю клыкастую пасть, потряс ушами, медленно опустился на пол, завалился на бок, поёрзал, устраиваясь поудобнее и с довольным видом закрыл глаза. Спокойной ночи!

— Ну, что, никто больше бессонницей не страдает? — деловито поинтересовалась я, разминая пальцы.