Медленной шлюпкой в Китай (сборник) - [4]
Я прекратил работу, усадил ее на стул, по одному расцепил сжатые пальцы и напоил ее кофе. Затем объяснил, что ничего плохого не произошло. Ошибка не смертельная, если переделать все с самого начала, много времени это не займет. Выпив кофе, она слегка успокоилась.
– Извини.
– Нет проблем.
После этого мы немного поболтали. Она сама сказала, что китаянка.
Мы работали в темном и тесном складе одного крошечного издательства. Простая и очень скучная работа. Я принимаю лист заказа и несу необходимое количество книг к выходу. Она обвязывает их и отмечает в книге учета. Вот и вся работа. Отопление там никто подключать не собирался, и, чтобы не замерзнуть насмерть, нам все равно приходилось постоянно двигаться.
В обеденный перерыв мы выходили на улицу, ели горячий обед и остаток времени, греясь на солнышке, читали газеты и журналы. Иногда, если возникало желание, болтали. Ее отец держал в Йокогаме маленькую фирму по импорту – в основном, завозил из Гонконга одежду на распродажи. Китаянка по происхождению, моя коллега родилась в Японии и никогда прежде не бывала ни в Китае, ни в Гонконге, ни на Тайване. Училась в обычной японской, а совсем не китайской школе. Поступив в женский институт, мечтала в будущем стать переводчицей. Жила со старшим братом в квартире на Комагомэ[3]. По ее словам – «нежданно свалившись ему на голову». Ужиться с отцом она не смогла. Вот что мне удалось вкратце о ней узнать.
Заканчивались две недели марта, омываемые холодным дождем вперемешку с мокрым снегом. В конце последнего дня работы я получил в бухгалтерии расчет и пригласил девушку в дискотеку на Синдзюку, где несколько раз бывал и раньше.
Секунд пять она стояла, наклонив голову набок, но затем согласилась.
– С удовольствием. Только я ни разу не танцевала.
– Это просто.
Прежде всего мы пошли в ресторан, съели пиццу, запивая ее пивом, потом часа два потанцевали. В наполненном приятным теплом зале стоял запах пота и духов. Вспотев, мы возвращались на свои места и пили пиво, пот высыхал, и мы опять танцевали. Иногда мелькала вспышка, в свете которой девушка была прекрасна, будто на фотографии в старом альбоме.
Через некоторое время мы вышли на улицу. Ветер мартовской ночи был прохладен, однако в нем чувствовалось приближение весны. Мы еще не остыли после танцев, а потому пустились бродить по городу, держа куртки в руках. Заглянули в галерею игровых автоматов, выпили по чашке кофе, потом опять бродили. Весенние каникулы[4] едва перевалили за середину, а нам было всего девятнадцать. Скажи мне кто-нибудь: иди, – и я мог бы пойти хоть на край земли.
Часы показывали двадцать минут одиннадцатого, когда моя спутница сказала:
– Мне пора. До одиннадцати нужно быть дома.
– Что, так строго?
– Да, братец сказал.
– Не забудь туфельки.
– Туфельки? – Секунд через пять-шесть она смущенно засмеялась. – В смысле – Золушка? Не бойся, не забуду.
Мы поднялись по лестнице вокзала Синдзюку и сели на скамейку.
– Можно тебя пригласить еще?
– Да, – прикусив губы, несколько раз кивнула она. – Я не против. Ничуть.
Я спросил у нее номер телефона и записал его на обратной стороне спичечной коробки из дискотеки. Подошла электричка, я посадил ее в вагон и попрощался:
– Классно провели время, спасибо тебе. Пока.
Захлопнулись двери, состав тронулся. Я закурил и подождал, когда вагоны минуют платформу.
Прислонившись к столбу, я докурил сигарету. А пока курил, не знаю, почему, но поймал себя на мысли, что странно взволнован. Я затоптал окурок и вынул новую сигарету. Звуки города растворялись в темноте. Я закрыл глаза, глубоко вздохнул и медленно покачал головой. Но так и не успокоился.
В принципе, ничего плохого. Пусть и не мастерски, но для первого свидания я вел себя вполне достойно. По крайней мере, все сделал по полной программе.
Но даже так что-то не шло из головы. Что-то мизерное, такое даже не выразишь словами. Это что-то где-то явно было утеряно. И я это понимал. Что-то утеряно.
Потребовалось пятнадцать минут, чтобы понять, что же это такое. В конце я сделал непростительную ошибку. Дурацкую и бессмысленную. По части бессмысленности эта ошибка – чистый гротеск. Короче, я посадил ее на кольцевую линию Яманотэ не в ту сторону.
Зачем я это сделал, сам не пойму. Мое общежитие – на Мэдзиро, поэтому ей можно было сесть со мной в один поезд. Пиво? Может, оно? Или просто моя голова переполнилась собственными проблемами? Как бы там ни было, что-то повернулось не туда. Вокзальные часы показывали без четверти одиннадцать. К сроку она не поспеет, если не заметит мою ошибку и не пересядет на обратное направление… Пожалуй, не пересядет, смутно догадался я. Пусть даже заметит сразу. Даже не так – пусть даже заметила до того, как двери захлопнулись.
Она вернулась на станцию Комагомэ в десять минут двенадцатого. Я стоял у лестницы. Посмотрела на меня и бессильно улыбнулась.
– Ошибся, – сказал я ей. Она молчала. – Не знаю почему, но ошибся. Бес попутал.
– …………
– Вот и ждал. Решил извиниться.
Сунув руки в карманы, она поджала губы:
– Что, правда ошибся?
– Что значит – «правда»?.. Конечно, иначе так бы не вышло.
– Я думала, ты специально.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами книга самого экстравагантного – по мнению критиков и читающей публики всего мира – из ныне творящих японских писателей. Возможно, именно Харуки Мураками наконец удалось соединить в своих романах Восток и Запад, философию дзэн и джазовую импровизацию. Если у вас возникает желание еще встретиться с героем Мураками и погрузиться в его мир, тогда прочитайте «Дэнс-Дэнс-Дэнс».
"К югу от границы, на запад от солнца" (1992) – самый пронзительный роман классика современной японской литературы Харуки Мураками (р. 1949). Через двадцать пять лет в жизнь преуспевающего владельца джазового бара возвращается мистическая возлюбленная его детства – и почти забытая страсть вспыхивает вновь. Но призрак смерти неотступно следит за ним..."Касабланка" по-японски. Роман об экзистенциальной любви, которой не суждено сбыться, – впервые на русском языке.
Впервые на русском! Это первый сборник рассказов за последние годы, с тех пор как в Японии вышли «Токийские легенды» (2005). Харуки Мураками написал несколько романов. И только весной 2013 г. сочинил рассказ «Влюбленный Замза», который включен в книгу как пролог. А после него у автора появилось настроение и желание написать сборник рассказов «Мужчины без женщин», в самом названии которого заключен мотив и ключевая идея всех новелл: главные герои – мужчины, те, кого по самым разным обстоятельствам покинули женщины, те, кто потерял любовь всей своей жизни или не добился таковой.
Новый сборник рассказов Харуки Мураками. В целом он автобиографический, но «Кто может однозначно утверждать, что когда-то произошло с нами на самом деле?». Все это воспоминания, но затронутые темы актуальны всегда. Казалось бы, мы все уже знаем о Харуки Мураками. А вот, оказывается, есть еще истории, которыми автор хочет поделиться. О чем они? О любви и одиночестве, о поиске смысла жизни, в них мистические совпадения, музыка, бейсбол. Воспоминания, бередящие душу и то, что вряд ли кому-то сможешь рассказать.
«Хроники Заводной Птицы» несет в себе объем литературных форм поистине джойсовского масштаба: воспоминания, сны, письма, газетные вырезки, обращения к Интернету. И сколь фантастичными ни казались бы описываемые события, повествование не теряет от этого своей убедительности и притягательной силы. Роман оказывает гипнотическое воздействие. Эта самая амбициозная попытка Мураками вместить всю Японию в рамки одной литературно-художественной конструкции.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.