Медитация для скептиков. На 10 процентов счастливее - [13]

Страшный миф про ясную голову прервал несметное количество медитационных начинаний. Многие поддерживают это ошибочное убеждение и говорят: «Я хочу медитировать, но не могу перестать думать!» Люди склонны считать, что их легко отвлечь, что у них sui generis^[6] психическое заболевание, которое все время мешает им (и только им) медитировать. Я называю это «ошибкой уникальности», и Пола – наглядный тому пример.

– Понимаете, я меняла положение буквально двадцать пять раз, пока мы разговаривали, – сказала она. – Я не могу сидеть на месте.

– У меня нечто похожее, так как я беспокойный, гиперактивный человек, – ответил Джефф. – Я просто сижу и чувствую, как вся энергия кружится вокруг, словно чокнутый бурундук.

– Значит, у меня внутри бурундук? – спросила Пола.

– Именно!

Что да, то да – у нас всех есть бурундуки; мы все чокнутые.

Можно повторять бесконечно: медитация не требует, чтобы вы перестали думать. Но все без толку. Если вы надеетесь, что во время медитации приостановите все мысли, то столкнетесь с большими трудностями. Медитация не похожа ни на что другое, что мы делаем в жизни, и здесь потерпеть якобы неудачу, то есть заметить, что вы отвлеклись, и начать снова, – это уже успех.

Этот волшебный момент, когда вы «пробуждаетесь от помехи», – маленькая победа. И ее последствия вполне ощутимы: благодаря этому опыту вы постепенно постигнете суть медитации. Почему это так важно? Дело в том, что чем яснее вы видите помехи, тем меньше подчиняетесь им. Внутри вашего черепа целый зоопарк, а избегая мыслительных ловушек, вы на миг выходите за его пределы и весело наблюдаете за происходящим – со смесью любопытства и даже ужаса. Сам факт, что люди способны на такое, поразителен. По-хорошему, об этом должны рассказывать в начальной школе, потому что, как любит рассуждать Джефф, знакомство с внутренней географией намного важнее, чем названия столиц штатов.

Несомненно, начинающим медитирующим становится довольно страшно созерцать весь размах внутреннего сумасшествия. Еще очень утомительно начинать каждый раз заново. Просто запомните: именно так все должно происходить. Если вы отвлекаетесь, значит, все делаете правильно. Не нужно достигать особого состояния. Сбиться и начать заново – это уже медитация, по крайней мере на первых порах. Еще важно помнить, что со временем станет легче, а сейчас вы только начали развивать новый навык. Меня всегда удивляло, как быстро люди приходят к выводу, что не могут медитировать. Вы вряд ли сразу сможете исполнить виртуозное соло на флейте, если впервые держите ее в руках. Точно так же, когда вы только начинаете медитировать, не ожидайте, что на вас тут же снизойдет просветление.

Итак, еще раз: не нужно переставать думать, просто измените свое отношение к мышлению. Можно научиться ладить со всеми варварами, которые разбойничают в вашей голове, включая мысли, эмоции и физические ощущения.

Новый тип отношений с сознанием, который зарождается благодаря медитациям, можно назвать беспристрастием. Кстати, это любимое словечко Джеффа: даже его рассылка по электронной почте называется «Беспристрастный» (мне больше нравится «Эпоха Беспристрастия»). Но вернемся к Поле. Джефф объясняет: «Беспристрастность – это способность позволить переживанию быть тем, что оно есть. Вы не боретесь с ним и не пытаетесь вести переговоры, а просто наблюдаете и таким образом избавляетесь от внутренних разногласий». Джефф рассказал, что постепенно благодаря медитации он научился сидеть сложа руки, когда его внутренний бурундук просыпался, и «просто позволять ему играть. Происходит как бы мягкий массаж души, как будто какая-то зверушка бегает в теле. Другими словами, помеха вас больше не беспокоит, вам приятно и даже любопытно за ней наблюдать.

Идея беспристрастности очень заинтересовала Полу. Дело в том, что ей постоянно приходится разрываться между тремя маленькими детьми и сверхурочной работой (она не только соведущая выпусков The View и «Доброе утро, Америка» по выходным, но и репортер во многих основных передачах АВС). «Если я чего-то и ищу, так это уравновешенности», – призналась Пола.

Джефф заверил ее, что именно для этого и предназначена медитация: научиться осмысленно справляться со своими проблемами – как внутренними, так и внешними. «Это что-то вроде игры „Убей крота“^[7], понимаешь? Обычно ты делаешь так: хрясь! Хрясь! Хрясь! – завопил Джефф и показал, как ребенок бешено колотит вредителей игрушечным молотком. – Но с медитацией ты уже: баи, бам, бам, – сказал он и застучал воображаемым молотком заметно спокойнее. – Или представь, что вместо синти-попа восьмидесятых начинаешь играть регги».

– То есть меняются не обстоятельства, – произнесла Пола, – а моя реакция на них?

– Именно! – воскликнул я. – Очень точно подмечено!

Я обожаю такие моменты: нет ничего более волнующего, чем видеть, как кто-то прозрел, особенно если этот кто-то тебе небезразличен.

Особенность мышления – в том, что от него можно отрешиться и наблюдать, ничем его не подпитывая. Однако от навязчивых мыслей очень трудно избавиться, и эта проблема настолько распространена, что у Джеффа есть особая медитация для таких случаев.