Медаль за убийство - [20]

Сержант обратил свое покрытое пылью лицо к африканским небесам и провел языком по губам, чтобы ощутить влагу дождевых капель.

В своей палатке капитан делал очередную запись в дневнике. Солдаты думают, что им предстоит просто забавное представление. Сквозь брезентовые стенки палатки до него доносились голоса солдат, которые первыми получили свой паек и теперь располагали свободным временем. Они распевали скабрезные песенки, громко обсуждали очередной бросок при игре в кости. Порыв ветра забросил сизый клуб дыма от лагерного костра сквозь вход палатки. Солдаты поддерживали огонь в костре сухими ветвями акации и эвкалипта.

Среди солдат разгорелся жаркий спор, как и всегда, по совершенно ничтожному случаю. Рядовой из Блэкберна возжелал поймать с помощью лассо страуса и таскать с собой в качестве талисмана. Его друг категорически возражал против этого. Он утверждал, что страус определенно является шпионом буров.

Сержант Лэмптон просунул голову сквозь вход палатки.

– Все в порядке, сэр?

– Угомоните их, – велел капитан. – И преподайте им урок.

Сержант колебался.

– Просто сделайте это. А потом проследите за тем, о чем я вас просил.

Глубоко вздохнув, сержант опустил за собой брезентовое полотнище палатки. Он утихомирил одного рядового хуком в челюсть, а его товарища – ударом по ребрам.

– Вы беспокоите капитана, – сообщил он им в качестве объяснения.

Наступила относительная тишина.

Худощавый молодой африканский парень, наивный и опасливый, приблизился к сержанту.

– Слово для сержанта Лэма, – сообщил он.

Сержант приблизился к парню, так, чтобы никто из солдат не услышал их разговора.

– Какое слово?

– Для капитана Уолфа, комната.

Сказав это, парень остался неподвижен, и сержант Лэмптон дал ему мелкую монету.

– Ступай.

– Благодарю, баас[23].

Сержант Люмптон снова заглянул в палатку капитана.

– Все в порядке, сэр.

Капитан кивнул и принялся натягивать китель мундира.

Сержант Лэмптон проводил взглядом капитана, направляющегося в сторону тропинки, которая должна была привести его в гостиницу, где в арендованном номере его ждала женщина из племени кафров. Всегда одно и то же, подумал он. Джин. Самая удобная палатка. Женщина. В таком вот порядке.

Телеги, в которые запряжены мулы, будут тащить сложенные конусовидные палатки, спальные принадлежности, большие орудия и кухонные котлы. У каждого из африканцев-погонщиков мулов было нечто вроде примитивной гармоники. Сержант Лэмптон ночью сквозь сон слышал их игру и пение. Проснувшись утром, он даже попробовал воспроизвести их мелодии на своей губной гармошке. На ум ему пришла странная мысль, что, может, мулы обладают музыкальным слухом и будут добровольно служить своим хозяевам.

В четыре часа душного туманного утра, под раздающиеся команды к выступлению солдаты заваливали лагерный костер все новыми порциями сухих веток акации. Дым костра должен был ввести вражеских разведчиков в заблуждение, имитируя продолжение стоянки. Собственные же дозоры, высланные вперед, доложили, что впереди все чисто – врагов нет. Солдатам следовало совершить марш вдоль железнодорожной линии, неся на себе винтовки, еду и боеприпасы. Ушедший поезд должен возвратиться с подкреплением, тяжелыми орудиями и инженерами, которым предстояло работать с железной дорогой, ремонтируя ее и восстанавливая связь. Они также должны были починить и взорванный мост.

Задолго до того, как лорд Метьюэн[24] произнес свою зажигательную речь – британское мужество, британская внезапность, Британская империя, – солдатский телеграф принес весть о том, что их перебросят под Кимберли.

Генерал сообщил об этом лейтенанту. Лейтенант шепнул капитану Уолфендейлу. Капитан Уолфендейл сказал сержанту Лэмптону. Тот поделился с капралом Милнером.

– Так я и знал, – сказал Милнер.

В Кимберли располагалась глубочайшая в мире алмазная шахта. Ее владельцы ели тосты с джемом с золотых тарелок и запивали еду пивом из золотых кружек. Но Кимберли осадили буры.

Капитан Уолфендейл готов был выступить в путь.

Начальник станции сообщил, что несколько буров зарылись в речную грязь, как водяные крысы. Что ж, скоро увидим их. Разведчик говорил о шести тысячах? Скорее их сотен шесть.

Сержант Лэмптон пришел в отчаяние от облика своего капитана.

– Вы станете легкой добычей, капитан, со всем этим шиком и блеском. Позвольте мне…

Сержант зачерпнул горсть речной грязи, чтобы скрыть сияние пуговиц своего капитана, блеск звезд на погонах и пряжки пояса. Капитан нахмурился – он любил чистоту.

Вскоре был слышен только ровный монотонный звук тяжелых шагов по невысокой жесткой траве и небольшим камням. Вверх взлетела небольшая тупоголовая птица, вспугнутая ими.

Должно быть, насчет закапывания неприятеля в речную грязь – это просто сказки. Какой идиот станет скрываться в полной грязи траншее? Если буры могут оказаться где угодно, то они будут на холмах. Разведчики ушли вперед и просигналят, когда солнце взойдет над горизонтом и можно будет пустить в ход гелиограф[25].

Капитан Уолфендейл впал в такое состояние сознания, что ему стало казаться, будто он едет верхом по английской загородной дороге, вполне спокойно, а справа от него возвышаются тополя и протекает река. И теперь его лошади необходим отдых в тени английского дуба. А в тени сейчас градусов девяносто